Его маленькая слабость - стр. 19
Сбрасываю звонок на телефоне, даже не глянув на экран. Аня что-то облегченно бормочет себе под нос. Всхлипывает, трет раскрасневшийся нос тыльной стороной ладони и продолжает красться в кухню.
А я почему-то вжимаюсь в стену. Стою неподвижно. Боюсь даже дышать.
Не хочу ее сейчас видеть. Хотя почему «сейчас»? Вообще не хотел бы знать ее. Не желаю сталкиваться с ней. Ни в своем доме, ни где бы то ни было еще. Однако продолжаю стоять и следить за ее неловкими манипуляциями.
Скользя тонкими пальчиками по изумрудно-зеленой стенке, осторожно добирается до плиты. Ловит пальцами край столешницы. Нащупывает второй справа регулятор и выключает огонь под молочником.
Точно. Она приняла вибрацию часов за таймер. Надо бы отключить синхронизацию с телефоном, чтобы всякие звонки не сбивали ее с толку.
Водит рукой над конфорками, явно желая убедиться, что газ выключен. Разворачивается, норовя убраться из кухни так же тихо, как пришла. Но почему-то замирает, остановившись спиной ко мне.
Вполоборота поворачивает голову в мою сторону и прикрывает невидящие глаза. Будто прислушивается. Прерывисто вздыхает и обреченно роняет голову на грудь.
— Простите меня, — вдруг говорит еле слышно.
А у меня мороз по коже. Опять это ощущение, словно я вор в собственном доме. Меня поймали?
— Я... — начинает несмело, и я уже чувствую, что мне будет не по себе от того, что она собирается сказать. — Я буду осторожней. Чтобы не мешать вам. Вы простите, пожалуйста. Только не выгоняйте. Я просто боюсь. Поэтому, наверно, и веду себя так... бессовестно. Но такого больше не повторится.
Я же так и знал. Чувствую, как липкий стыд, пробираясь по жилам, становится комом в горле. Вместо того чтобы возненавидеть меня, она взяла на себя всю вину. Но разве кролик виноват, что какой-то ублюдок захотел его съесть?
Прикрываю глаза, откидывая голову на прохладную стену. Тяжело вздыхаю, слушая шуршание неуверенных шагов.
Нет. Нет! Я не поведусь на эту игру! Она специально разыгрывает этот спектакль! На жалость давит! Чтобы впиться в меня, как пиявка! Мало мне в жизни приживал?! Довольно! Надо решать, что с ней делать!
Открываю глаза, слыша, как к кухне приближаются грузные, но куда более бодрые шаги домработницы. Анина дверь вновь заперта.
— О, Глеб Виталич, а вы чего здесь? Я стирку загрузила. Вы уже завтракали?
— Какой тут завтрак? — бросаю я, стискивая зубы. — Я тебе сказал девчонку покормить. А ты чем занимаешься?
— Да уже, уже! — Надежда расторопно подлетает к холодильнику и принимается выгружать продукты на стол. — О, а это тут чего? Кашу сварили уже?
— Она недоваренная. Минут на десять еще включи, — предупреждаю, направляясь к выходу.
— Так тут два пакетика. Вы же гречку не едите. Зачем на двоих варили?
Игнорируя вопрос, выхожу из кухни. Войдя в свою комнату, смотрю на экран телефона. Пропущенный от Валерки. Вот черт. Я ж ему ночью звонил. Сейчас вопросов не оберусь. Но лучше побыстрей с этим разобраться. Может, он посоветует чего.
Перезваниваю.
— Предвещая твои расспросы: вечером, — сразу отсекаю я.
Друг смеется:
— Да я ведь еще даже ничего не сказал.
— Тебе и не надо. Сам понимаю, как это выглядело. И нет, я никуда не влип. Так что расслабь булки. Вечером мне надо в «Голд» заскочить. Там и поговорим.
Закончив разговор, какое-то время продолжаю пялиться в экран телефона.