Его единственная - стр. 51
- Ты где? – рыкнул он в трубку, как только Алена ответила. - Я вернулся, тебя нет дома.
- Я ушла от тебя, - тихо, но твердо проговорила она. – Я все знаю, Дима. Про ребенка твоего и женщину любимую…
- Что за бред? – пробурчал Блинников. – Откуда? Что ты плетешь, Алена?
- Макраме, - слабо вздохнула она. – Мне звонила твоя мама и все рассказала.
- Это бред, - эхом повторил Крепс. - Возвращайся, давай поговорим. Скажи, где тебя забрать, и я приеду.
- Нет, Дима, - отрезала Алена. – Мне было очень хорошо с тобой, и я так старалась тебе понравиться. Но так ни разу и не услышала даже слова любви. Ты все принимаешь как должное. Мою любовь и заботу.
- Алена… - попытался остановить ее Крепс.
- Подожди, Дима, - цыкнула она. – Спасибо тебе, что не лгал. Не обещал золотые горы. Только вот про задание наврал, правда? Я звонила Бердянкиной, уточнила. Она сказала, что ты в отпуске по собственному желанию. Хорошо, когда можно прикрыться государственной тайной. Но я так жить не могу. Думать, где ты? Подозревать каждый раз. Придумывать тебе оправдания и закрывать глаза. Делать вид, что не слышу, когда ты меня во сне называешь Юлей.
- Да я ни разу, Алена! – заорал Крепс. – Меня Кирсанов попросил съездить. Мы случайно встретились… Где ты? Я сейчас приеду, и мы поговорим. Ребенок есть, я не отрицаю. Но я не собираюсь жениться на его матери. И вступать в отцовство не планирую.
- Почему? – устало поинтересовалась Алена. – Я думала, что вопрос решенный…
- Ты думала! – заорал он. – А у меня спросить? Поговорить со мной?
- Хорошо, - с тяжким вздохом протянула она. – Ответь мне на единственный вопрос. Ты меня любишь?
Конечно, нужно было с придыханием ответить «да!». Рассказать о своих великих чувствах, но Крепс молчал, будто ему в рот налили гипса, и он там окаменел, сковывая язык и застывая в горле твердым комом.
- Прощай, - в сердцах бросила Алена и отключилась. И сколько бы потом ни набирал ее Блинников, протяжные гудки сразу обрывались.
«Добро пожаловать в черный список, Дмитрий Николаевич, - самому себе с ехидцей сообщил он. Стащив куртку, бросил ее на стул и, зайдя в опустевшую кухню, принялся рыться в холодильнике. Нашел в морозилке какие-то самодельные сосиски и, поставив их вариться, позвонил матери.
- Расскажи мне, - потерев переносицу, устало попросил он. – Что ты наговорила Алене? И до каких пор будешь лезть в мою личную жизнь? Кто дал тебе право решать за меня?
- Ты все-таки балбес, Дима, - с горьким сожалением в голосе заметила мать. – И, скорее всего, упустил ту женщину и ребенка. А я так хотела…
- Да какое твое дело? – перебив, вспылил Крепс. – Не лезь ко мне! Прошу тебя! Завтра поеду за Аленой, через месяц женюсь на ней. Привыкай, мама! – заявил решительно и даже сам себе не поверил.
- Алена в Омске, - усмехнулась мать. – Уехала к брату, но Медея говорит, что у нее там первый муж живет…
- Она не была замужем. Я проверял, - выдохнул он, пытаясь сдержаться.
- Я ж и говорю, что балбес, - недовольно хмыкнула мать. – Что ты мог проверить, Дима? – добавила жалостливо. – Люди вон годами живут и не расписываются. Проверил он… А теперь слушай меня внимательно. Медея - очень сильная прорицательница, но она иногда не то видит…
- Прекрасная характеристика, - фыркнул Крепс, доставая из кухонного шкафчика рыбные консервы, банку горошка и баллон с помидорами, присланный матерью перед Новым годом.