Его единственная - стр. 35
Подавив плач, рвущийся из груди, Юлька тихо улеглась рядом с сыном. Залюбовалась маленьким мужичком, что, раскинув руки и ноги, мирно сопел и видел удивительные сны. Она осторожно поправила одеяло, откинутое в сторону крепкой ножкой. И, уткнувшись в подушку, расплакалась.
«Все имеет свою цену, – тяжело вздохнула Юлька. – Я заплатила по полной. Зато моему сыну повезло познакомиться с отцом. И Крепс, зараза, хоть и жалуется на больную ногу, но здоров как бык. Даже не комиссовали. А значит, я старалась не зря. Не зря терпела Валерочку эти пять лет. Но мне и в голову не приходило снова вернуться к любимому. Я расплатилась и ничего не должна. Нужно только решить, как жить дальше. Уехать в Прагу или на Гарду? Но Димулька уже привязался к отцу, так что далеко нам от него не уйти. Да и от себя не убежишь. Но зато Димку смогу изредка видеть. Хоть так… – всхлипнула она и, словно маленькая, утерла ладошкой слезы.
– Юль, – послышалось от двери, – ты почему ревешь?
«О господи, только этого не хватало! – всполошилась она и, усевшись на кровати, подслеповато глянула в темноту.
– Да все нормально, тебе показалось, – прошептала, моля бога, чтобы он ушел и не разбудил сына. – Я уже засыпала, – добавила, деланно зевнув.
– По-моему, ты врешь, – пробухтел Крепс, подходя ближе и усаживаясь около кровати на корточки.
– Мама плакала! – сонно воскликнул маленький правдолюбец и тут же полез к матери обниматься. – Мамочка, ты по дедушке Валере скучаешь или за Кляксой?
– Нет, Димулька, я рецепт сырников забыла, вот и расстроилась, – сквозь слезы улыбнулась Юлька.
– До утра еще есть время, – тут же успокоил Димулька. – Ты вспомнишь, мамочка. С яичницей сверху, да? Такие сделаешь?
– Конечно, мой любимый, – прошептала Юлька, утыкаясь в макушку сына. – Только теперь всем нужно поспать. Спокойной ночи, Дим, – повернулась к Блинникову.
И даже в темноте увидела его недовольную ухмылку. Крепс не хотел сдаваться и уходить просто так.
– Не выйдет, – пробурчал он чуть слышно. – Я хочу знать, почему ты ревешь? Я обидел тебя дурацким комплиментом?
– Глупости, – попыталась отмахнуться она.
– Ты же не истеричка, Юль, чтобы рыдать на пустом месте, – нависая, пробурчал Крепс. – Что-то сильно расстроило тебя. Что именно? Ты должна рассказать. Если я вызвался помогать тебе, то, как доктор, обязан знать все.
«Ну конечно, Дмитрий Николаевич, – внутренне вздохнула она. – Сейчас я вам все как на исповеди выложу. Вот только как дальше жить станете?»
– Юль, – просипел он и, погладив ее по руке, строго предупредил. – Я жду.
– Нет, Дим, – вздохнула Юлька. – Просто нервы сдали. Я сейчас успокоюсь…
– Я понял, – кивнул Блинников, поднимаясь с колен и молниеносно принимая решение. Он добродушно посмотрел на сына и предложил. – Так, Димон, ты спишь, а мы с твоей мамой постараемся восстановить рецепт сырников. Иначе завтра ничего не получится.
– А ты тоже любишь сырники с яичницей? – бесхитростно поинтересовался ребенок.
– Обожаю, – заверил сына Крепс, понятия не имея, как можно совместить два совершенно разных блюда. Ну, разве что, если сырники окажутся острыми и с зеленью. Но раздумывать о кулинарии Блинникову хотелось меньше всего.
– Пойдем, – тихо попросил он Юлю. – Хочешь, в холле посидим, хочешь – в кухне.
– Ладно, – вздохнув, поднялась с постели Юлька, прекрасно понимая, что он не отцепится. Попыталась на ходу сообразить, как увести разговор в сторону. Сосредоточиться на мелочах и упустить главное.