Егерь - стр. 45
— Ты всегда голой спишь? — решил напоследок поинтересоваться Зафир.
— Какие-то проблемы? — Роден потерла взмокший лоб.
— Никаких проблем. — Он улыбнулся и поспешил покинуть каюту.
Зафир пил кофе на кухне, когда она вошла, замотанная в махровый халат.
— И мне налей, пожалуйста.
— Спать больше не собираешься?
— Попью кофе и пойду спать. А это что? — Она потянулась к тарелке с нарезанным мясом и взяла кусочек. — М-м-м… И хлеб передай. Ага. Спасибо!
— Любишь есть по ночам? — спросил Зафир, вгрызаясь в очередной бутерброд.
— В космосе не бывает дня и ночи. Только циклы, запрограммированные системой, чтобы такие, как мы, с катушек не съехали. Так что сейчас не ночь и не день. А я ем тогда, когда хочу есть.
— Твой кофе. — Он передал ей кружку.
— Спасибо. — Она пригубила кофе. — Ну а ты чего не спишь?
— Покой твой стерегу, — отшутился Зафир.
— Раз уж мы решили позавтракать посреди ночного цикла, может, обсудим дело, ради которого я лечу на Олманию?
— Не на этом корабле. И не во время полета. Извини. — Зафир откусил кусок бутерброда и пожал плечами.
— Не доверяешь, значит, — хмыкнула она.
— Мы, олманцы, вообще народ странный.
— Ладно, — согласилась Роден. — Не хочешь о деле, давай о семье твоей поговорим. Родители живы?
— Не знаю. — Зафир глотнул кофе. — Я приемный ребенок. Меня к дверям приюта в корзине принесли. Приемная мама пыталась найти сведения о них, но тщетно.
— Она жива?
— Нет. Их с отцом уже давно нет.
— Ясно, — вздохнула Роден, доедая бутерброд. — А сестра твоя? Она тоже приемный ребенок?
— Нет. Она — родной ребенок.
— Понятно, — кивнула Роден. — Поздний и долгожданный сюрприз?
— Чудо, — улыбнулся Зафир. — Назефри — настоящее чудо.
— Тогда все еще сложней, чем я себе представляла. — Она глотнула кофе и закурила.
— Почему ты думаешь, что все так сложно?
— Ревность в семье приемного ребенка к родному всегда оставляет более грубые деформации. Но ты, судя по всему, сестру любишь. Так что вряд ли здесь скрыты большие подводные камни. Хотя с женщинами проблемы могут быть серьезные. Ты, случаем, не гей?
Зафир подавился.
— Не гей, — кивнула Роден. — Ну, тогда я всецело права. Ты никогда не проявляешь инициативу в отношениях. Так, можешь немного поиграть и потом в кусты. Если женщина настойчива — она тебя добивается. После секса интерес к женщине пропадает. Ты сравниваешь всех их со своей приемной матерью или сестрой, и когда понимаешь, что они им в подметки не годятся, разочаровываешься.
— Что-то мы все обо мне да обо мне… — Зафир допил кофе и поставил кружку на стол. — Может, про себя что-нибудь расскажешь?
— Да ты и так уже все рассказал. Люблю красивых, властных и жестоких мужчин. Любила. — Роден усмехнулась. — Теперь они интересуют меня с другой точки зрения.
— И много в твоей жизни было мужчин?
Роден его вопросу удивилась.
— Не волнуйся, — она затянулась, — никто из них к тебе хвастать не придет.
— А сколько у тебя было мужчин после того, как ты изменилась?
Роден затушила елотку.
— А вот это, дорогой, тебя вообще не касается. Спокойной ночи, Темный.
— Спокойно ночи, Роден.
5. Глава 4
Глава 4
Он сидел на полу в своей комнате и вновь задавался вопросом: «Зачем?» На протяжении двух суток, в течение которых они летели на Олманию, он показывал ей новые фигуры, и она заучивала их наизусть. Роден не раз просила передать ей материалы дела, но он наотрез отказывался, предостерегая себя и служащих на корабле от ее возможной истерики.