Её нельзя - стр. 41

Не могу.

– Извините, София Эминовна, у нас приказ не выпускать вас за пределы двора. Для прогулки пройдите, пожалуйста, в сад.

Я не пошла в сад. Вернулась домой, пытаясь согреть собственное сердце. В нем был холод, я чувствовала себя пленницей. В СМИ такого, конечно, не напишут. Заголовки пестрят о масштабе события и о слиянии двух влиятельных династий.

А я не хотела этого слияния.

И только ночи с Эмилем, те дни свободы согревали тело и душу. Я бы снова хотела встать на сноуборд, и чтобы вечером Эмиль снимал с меня носки и ругался матом от того, как сильно я замерзла.

– Ты невероятно красива! – воскликнула мама, увидев меня с макияжем. – Ты понравишься Руслану, вот увидишь.

– А что дальше, мам? – равнодушно спросила я.

Мама будто не услышала меня. Она нацепила на себя счастливую улыбку, но я видела, что за ней кроется обычная безысходность. Она смирилась, я так не умею.

Поэтому я сбежала неделю назад.

С Эмилем в одной кровати лежала поэтому. От поцелуев его таяла, хотя так и не успела понять их сладости.

После макияжа мама помогла надеть мне белое хлопковое платье. Сидело оно очень нежно и минималистично, если не знать его ценник. Папа не скупился и купил дочке самое лучшее платье, самые дорогие украшения.

Повернув меня к зеркалу, мне вставили в уши серьги-капельки, на шею надели тонкую нежную цепочку и браслет защелкнули за запястье.

Приготовления были завершены.

Мама взяла меня за руку, повела в гостиную. Здесь все состоится. Здесь я впервые увижу того, кому меня продали двадцать лет назад.

– Я так и не поняла, мне кольцо сегодня надевать будут или просто поглазеть придут? – сухо уточнила я.

– София! – воскликнула мама. – Что за сленг?

– Я же игрушка. Сленг соответствующий, – бросила холодно.

Маму перекосило от моих слов. Она одернула от меня руки и отошла на пару шагов.

– Детка, сегодня приедет много людей. Пожалуйста, веди себя хорошо, иначе отец придет в гнев. Кольцо сегодня надевать не будут. Настоящая помолвка состоится через несколько дней.

– Мам…

– Мне очень жаль, София. Мне тоже больно, но… в конце концов, у вас в любом случае все начнется лучше, чем у нас с отцом.

Мама ушла собираться, ничего не объясняя.

Папа надел костюм и все это время ходил с недовольным лицом. Он ненавидит Басмановых – это чувствуется сразу. Его заставили продать дочь, чтобы сохранить власть, и… он согласился.

Мне было его не жаль.

Братья тоже выглядели хорошо. Эльман был настоящем красавцем, он поддерживающе обнял меня, и я успокоилась.

Ненадолго.

– Басмановы прибыли, – оповестил начальник охраны. – Пять внедорожников у ворот, не считая журналистов. Пускать, господин Шах?

– Давай быстрее, – ответ сквозь зубы.

Мама повернулась и взяла меня за руки.

– София, оставайся в гостиной и жди, пока придут гости и жених. Я давала тебе книгу, ты должна была изучить традиции глубже.

Я кивнула. Книгу я, конечно же, не читала. Стало стыдно, но делать было нечего. В общих чертах я понимала, как у нас проходит знакомство и основы обручения.

Я осталась в гостиной одна, когда снаружи зазвенели голоса. Невеста должна была спрятаться, а жених – ее найти.

У меня вспотели ладони, я опустила голову с бешено бьющимся сердцем. Хотелось сбежать – в холодные горы, в горячие объятия Эмиля.

Но в присутствии гостей мне даже думать о нем было стыдно. За спиной стоял богато накрытый стол, самые изысканные блюда и много стульев.