Единственный дракон. Замок княгини - стр. 109
Но это было единение. Некое незримое общее пространство, в котором они были вместе и на равных. Вот именно: они были равны. Обычно при соединении в стаю главенство принадлежит только одному из чёрных, всегда изначально ясно, кому именно…
Ардай чувствовал, что маг Вейр добр, справедлив и достоин уважения. Его надо выслушать. Им нельзя пренебрегать. Надо делать, что он хочет...
Как бы ни так!
Ничего себе, на что он способен, этот маг! И Джелвер, и дядя Дьян будут впечатлены. Им, наверное, и в голову не приходит, чтобы маг-итсванец мог так близко подобраться к сознанию большого черного! Знай они о чём-то подобном – конечно, предупредили бы всех. Другие драконы окажутся ещё податливей, поскольку им изначально отведена подчинённая роль в стае.
Сесть рядом и слушать, и делать, что велят. Маг Вейр безмолвно внушал Ардаю именно это желание. Но лишь желание, не потребность. От Ардая, конечно, он такого не дождётся. Вопрос в том, как магу удалось научиться такому фокусу? На каких драконах он его отрабатывал?
Самый очевидный ответ: ни на каких, этого просто не может быть. Но вот Каюб, например, тоже экспериментировал с драконами, которых у него не должно было быть...
С чувством следует бороться с помощью другого чувства – когда-то этот урок Ардаю преподала Шала. Это действенно и подчас жестоко. Кастанец смешон, желая подчинить большого чёрного дракона. Так что веселье, смех были самым очевидным ответом магу.
Ардай, плавно надвигаясь на мага с высоты, выдохнул в него своё веселье. Свой громкий смех над его глупостью. Свой хохот.
Получи.
Маг отшатнулся и съежился. Закрылся. Плотно запахнул на себе плащ. Единение пропало, они снова были порознь.
«Ты в порядке, Младший Дьян?» – спросил Каррет.
«Я в порядке», – Ардай взмыл вверх.
Было о чём подумать. Он не стал задерживаться в дозоре, и, едва истекло его время, сел и сменил обличье. Получилось одновременно с этим замотаться в выхваченное из-за тени одеяло – пока большего не получалось. Всё лучше, чем оказаться голым на виду у других — место, выделенное в Шайтакане для взлетов, приземлений и смены обличья, было невелико, а драконов всё прибывало.
Он переглянулся с полностью одетым Карретом, невысоким добродушным толстяком. Они вернулись с дозора вместе.
– Помочь? – спросил тот понимающе.
– Спасибо, не нужно, – привычно отказался Ардай.
– Слушай, парень. Так он всерьез влиял на тебя, этот итсванец? – уточнил Каррет с сомнением.
Вот-вот, и Джелвер, и дядя наверняка тоже не сразу поверят, и маг Гелемент – если в это решат посвятить Гелемента, всё-таки итсванский маг.
– Он кастанец, а не итсванец, – задумчиво сказал Ардай. – И точно кое-что может. Скажи другим. А я доложу князю. С этим магом надо быть осторожней.
Именно так. Не факт, что тот же Каррет сможет сопротивляться, как Ардай, хоть он старше и опытней.
– Погоди-ка, – тот почесал затылок, – но по-соддийски он не говорит? Это точно?
– Не говорит, точно.
– Уфф. Ну тогда ещё ничего. Вот если бы при нём и поговорить было нельзя, тогда уж хуже некуда!
– Он внушит тебе, что твой лучший друг, и ты сделаешь, что он попросит, потому что сам этого захочешь. Понятно?
– Тьфу ты. Это серьезно, что ли? – уставился на него Каррет, – ты погоди. Ты ошибаешься, точно говорю. Никогда итсванские маги не могли на нас влиять, все их магические игры лишь между ними и играются. А нас только шадом мучить, и всё. Спалить бы медленно того демона, что принес шад итсванцам!