Единственная дочь - стр. 17

– Нет.

– А что с рукой? – мягко продолжает Андополис. – Ты сказала, что повредила ее при побеге. Помнишь, как это случилось?

– Да. Нет. Я забыла.

– Значит, ты помнишь, как сбежала? – спрашивает Малик.

Я делаю вдох. Собираюсь выдать им кое-что.

– Я помню, что разбила оконное стекло, – говорю я, вспоминая, как вдребезги разлетелась бутылка в туалете. Меня передергивает от воспоминания, они это замечают.

– Моя рука зацепилась, но я не останавливалась. Я только помню, что у меня было мало времени.

– Почему у тебя было мало времени? – тут же подхватывает Малик.

«Потому что я знала, что женщина-полицейский снаружи собирается войти и проверить, как я там». Интересно, можно спросить, не потеряла ли она работу, но так, чтобы не показаться злорадной. Наверное, лучше не надо.

Сейчас хочется нажать на кнопку «Пауза». Выйти покурить и обдумать, как лучше поступить в этой ситуации. Я рассчитывала только на одного следователя, а когда их двое, с обеих сторон, это пугает. В следующий момент у меня вырывается вопрос, прежде чем я успеваю подумать.

– Сколько вы меня искали? – спрашиваю я. Чувствую себя увереннее, когда сама задаю вопросы.

Малик смотрит на Андополиса. Наверное, тогда он еще не был следователем, так, желторотый юнец в форме.

– Расследование продолжалось долго. Мы искали повсюду, – медленно отвечает Андополис.

Теперь я начинаю понимать его напряженность во взгляде. Наверное, у него много животрепещущих вопросов ко мне.

– Вы кого-то подозревали? – спрашиваю я.

– Нас заинтересовало несколько человек.

– Кто?

– Почему бы нам не начать с начала? – перебивает Малик. – Что последнее ты помнишь? До похищения.

Он снова переводит внимание на меня. Я мысленно возвращаюсь к тому телевизионному шоу.

– Я была на работе, в «Макдоналдсе». Потом все расплывается.

Андополис самодовольно ухмыляется. Правильный ответ. Он кладет папку на стол между нами и открывает ее. Внутри разложены снимки, похоже, фотографии персонала – пять разных людей по пояс, все улыбаются и одеты в униформу «Макдоналдса».

– Ты помнишь этих людей? – спрашивает он.

– Да, – отвечаю я. – Конечно. Но… вы знаете. Прошло много времени. – Мое сердце колотится, футболка врезается под мышками, я потею. Это похоже на тест.

– Ты помнишь ее? – Он указывает на молодую девушку. Она очень симпатичная, даже в этой уродливой униформе. Светлые волосы собраны в хвост, глаза сияют. Я понимаю, что знаю ее; она была почти на всех фотографиях в комнате Ребекки.

– Она была моей лучшей подругой, – говорю я и вспоминаю слова отца. – Лиззи.

– А другие? – спрашивает Малик. Значит, тут я тоже попала.

– Я помню Лиззи. Остальные… Я помню их всех… – Стараюсь выглядеть расстроенной. – Ненавижу, когда в голове туман.

– Ничего страшного, Бек. Мы не будем торопиться. – Голос Андополиса звучит утешающе. – Эти люди последними видели тебя перед исчезновением. Вот Эллен Парк. Она была твоим менеджером.

На вид ей двадцать пять или около того, во взгляде преждевременная тревога.

– Это Лукас Маскони. – Он тычет в красавчика лет двадцати.

– И Мэтью Ланг. Он был поваром. – Здоровенный мускулистый парень с кучей серебряных сережек в ухе. – Ты помнишь его?

– Немного, – говорю я.

– Что-нибудь конкретное? – напирает Малик. Должно быть, этот Мэтью был под подозрением. Полиция наверняка выбрала его из-за сомнительной внешности.