Единственная для принца. Книга 3 - стр. 26
– Госпожа Инвиато? – посмотрел второй принц на Перлу, отводящую глаза и жующую свою пухлую нижнюю губу.
– Позволено ли мне... Позволено ли мне не пойти? – наконец выдавливает девушка из себя и сжимается, будто кто-то замахивается на неё, чтобы ударить.
Принц смотрит вопросительно, одним взглядом прося пояснить причину отказа. Перла нервно облизывает губы и, опять немного пожевав ими, выдаёт, жалко смотря в глаза Вретенса:
– Ваше высочие, дни коротки нынче. А у меня вышивка не окончена. П-простите, пожалуйста!
Прямо отчаяние какое-то и безысходность звучат в этом блеянии на грани слёз.
– Не расстраивайтесь так, маркиза! – в эмоциях принца мелькнула жалость и облегчение. Зиад только бровью повёл. Жалость? Ну-ну!
Всё сложилось очень удачно: широкая лестница вверх, короткий, мало хоженый коридор и узкий проход на винтовую лестницу. Стражники немного отстали, растянувшись цепочкой. Стоило начать.
Чуть прикрыл глаза и всем существом потянулся к шедшему впереди принцу. Расслабился. Уловил ощущение растворяющихся рук и ног, и задержал его. А потом стал повторять жесты принца Вретенса: опора руки о перила, движение ноги, упирающейся на ступеньку, поворот головы.
Дыхание изменилось. Через мгновенье Зиад почувствовал, что и сердце бьётся по-другому, и в настроении появилась лёгкая меланхолия. Вот тогда господин посол и неплохой менталист стал в мыслях сплетать нужные вопросы. И чуть изменившимся голосом, с интонациями, немного похожими на интонации самого принца, тихо, едва слышно проговорил:
– Разрешите задать вам вопрос, ваше высочие.
– Да, конечно, – тот даже не обернулся.
– Когда ваш отец даст ответ на мой вопрос? И каков он будет?
– Когда – не знаю. Не думаю, что скоро. И будет он отрицательным. Не отдаст отец Тойво никому. Да и брат...
– Что брат? – напрягся Зиад.
– Не хочет отпускать.
– Почему? – тревога заполняла душу.
– Он... не совсем нормально к ней относится. Слишком привязан. Как болезнь.
– Он издевался над ней?
– И это тоже, – принц шёл вперёд. И Зиад не видел его лица. Но по голосу казалось, что Вретенсу больно об этом говорить.
Марун не мог точно оценить, правильно ли он понял объяснения принца: всё же Вретенс владел бенестари не идеально, а его всплески эмоций были настолько ничтожными, что их легко перекрывали опасения, настороженность и несильное, но явное ожидание неприятностей от охранников, что шли где-то позади.
– Что тогда будет со мной и маркизой Инвиато?
– Вы могли бы вернуться, если бы с вами прибыла Тойво, но пока... Вас вряд ли отпустят.
Лестница закончилась. И принц Вретенс сказал, распахивая дверь:
– Только поединок...
Зиад напряжённо прислушивался к словам и эмоциям, делая шаг в библиотеку. Поединок? Какой поединок?! О чём он?
Но взметнувшаяся из-под сапога Вретенса пыль и яркие солнечные столбы света защекотали в носу, и господин посол неожиданно чихнул. Это было ошибкой! Отстроиться от принца нужно было плавно, а не рывком, хотя время было самое удачное – позади слышалось звучное, словно кузнечные мехи, дыхание стражников, что уже стояли на пороге библиотеки.
Плохо вот так резко прерывать контакт. Тот, к кому подстраивается менталист, ничего не замечает, а вот сам любопытный... Именно поэтому вопрос второго принца стал неожиданностью для дезориентированного Зиада: