Единственная для президента - стр. 20
Что за чмырь?
Вот прям разозлил он меня!
Стоит рядом с бывшей, ещё и на руках мою дочь держит…
Пожалуй, нужно посмотреть досье, что прислал мне сегодня на почту Евгений. Хотя уже слишком поздно, но я не усну, пока не сложу все пазлы в одну чёткую картину.
Собрался уже уходить, на что-то краем ботинка наступил. Наклонившись, поднял с пола лёгкую, как облачко ткань, бледно-розового цвета. Повертев в руках, понял — это халат Полины, который случайно выпал из коробки, а я и не заметил.
В глазах поплыло. Разум неожиданно помутился, словно после нескольких стаканов крепкого тоника. Мои пальцы дрожат и сходят с ума, впившись в тонкую ткань халатика. Совсем уже дурея, поднёс халатик к лицу, прикрыв глаза, жадно втянул ноздрами её запах.
Пахнет ею. Боже мой… Моей малышкой из прошлого! Такой знакомый запах, адски сильный, скручивающий в жгут всё нутро до чёртиков!
Я, конечно, псих. И идиот, к тому же! Раз у меня до сих пор от неё сносит крышу.
Рычу, стискивая зубы, а заодно и хрупкую ткань в кулаке до треска рву, делая абсурдный вывод.
Ненавижу не только её, но теперь ещё и себя. Потому что не могу похоронить прошлое… Как бы не пытался.
7. Глава 7.
Проходит время. Из-за сильной загруженности приходиться навещать Верочку реже. Я стал реже появляться в загородном доме, о чём сам сожалел. Но, чтобы загладит вину, приходил в гости не с пустыми руками — обязательно с подарком.
— Влаааад! — Вера с громким криком бежит в прихожую и с разбегу прыгает в мои объятия, повиснув на моей шее. Чмокает в щеку, забавно пища:
— Ай! Колючая, колючая!
— Держи, это тебе! — протягиваю яркую коробку с радужным единорогом.
— Спасибо! — улыбается, но в мимике что-то не то. — Дядя Влад, вы меня разбалуете подарками, слишком много. Лучший подарок — то, что вы пришли.
— Как же я тебя обожаю, — со всей силы сжать хочу, но точно раздавлю крохотное создание. Вместо этого треплю ладонью непослушные кудряшки, а она продолжает хихикать.
Верочка оборачивается, кому-то машет подарочной коробкой:
— Мам! А вот и он!
Поднимаю голову… Полина. Улыбка тухнет на моих губах. Она сидит в инвалидной коляске, впившись пальцами в ось колёс, наблюдает за нашей идиллией с угрюмым видом. И такое лицо у неё всегда, когда она видит нас вместе с дочкой.
Полине уже намного лучше, она уверенно идёт на поправку, отказываясь от сиделки — гордо заявляет, что будет сама со всем справляться. Уже пробует потихоньку ходить на костылях, но недолго, по рекомендации врача.
Подхожу к ней, мы здороваемся взглядами, не выражающими ничего, кроме холода. Что у меня, что у неё…
— Тебе лучше, — киваю на загипсованную ногу. — Хорошо.
Выглядит она посвежевшей: лицо чуть округлилось, синяки почти сошли, от ссадин не осталось и следа. Я посодействовал, чтобы ей прописали дорогие и качественные лекарства, включая мази.
— Почему она до сих пор зовет меня дядей?!
Полина вскидывает подбородок, смотрит на меня с вызовом. Наш “монолог” перебивает детский лепет. Вера хватает меня за манжет рубашки, настойчиво дёргает в сторону кухни:
— Пойдем скорей на кухню, там тебя ждёт сюрприз!
Прерываюсь, дабы не обидеть ребёнка, следую за ней.
— Мы еще вернёмся к нашему разговору, — очень тихо предупреждаю Полину.
Не успеваю войти в кухню, меня одолевает приятный аромат. Просто восхитительный! Почти родом из детства, когда Алёна пекла мои любимые пироги.