Джунгли Блефуску. Том 2. Джонни Кишки Наружу - стр. 18
– Ты морской вепрь! Сильный морской вепрь!
– В море вепри не живут!
– А ты живи!
– Зисис май гёл! Зе гёл ис май!
– Чо он сказал! Он не говорит обо мне – спросил Бак.
– Не знаю!
– Сколько же этот конёк-горбунёк будет из себя изображать пикадора? – зычным голосом спрашивал он, указуя на Бушующего престарелого аристократа Павла.
У Павла были не только чрезмерно замедленные движения, как у ленивца, но и ум, как у жирафа.
– Сколько родине надо, столько и буду! – неожиданно уместно отвечал лесной аристократ. И бзднул. Тоже вполне уместно.
– Ох, и сметлив же ты, падла! – сказал ему Патрикеев, наш неверующий килл-гуманист.
– Мал золотник, да вонюч! – подхватывал отец Авгий осуждающе, возмущенно шевеля чёрными жучиными бровями, – В бога он хотя б верует?
– А то б!
И хор завывал ему вслед тысячами голосами и подголосками, то ли ангельскими, то ли ещё какими.
– Хотя б верует! – отвечал богобоязненный Бак, – Да только пока не сильно! Я тоже! Не верю! В детстве у меня был случай… Один мой знакомый веровал в бога и был странный парадокс, у нормального человека, когда он смотрит на тёлку, текут слюни, а у этого сопли текли…
– Зелёные?
– Когдп у влюблённого текут зелёные сопли, значит, его любовь истинна, она вечна!
– Дай-кость я его приобщу! – весело заквохтал отце Авгий, – Фому этого! Неверного! Дай-кость я ему рога наставлю!
И начал засучивать рукава в ципках. Почему-то никакой разницы между божьими слугами и прапорщиками в природе не наблюдается. Вероятно в далёком будущем прапорщики и попы сольются в единое целое и в церквах будут служить Господни Прапопы!
Рыжий рыжий конопатый. Убил дедушку!
– Да как-то так! Верует, но неявно! – подтвердил я, – Вы не волнуйтесь! Это сейчас бывает! Я знаю сексота, который верует в бога и для которого свято всё, что он делает по инструкции. Для такой родины это совершенно святой человек! Заповеди и инструкции для внутреннего пользования для него святы! Но представься случай остаться безнаказанным, он бы не… делать грабанул банк!
– Сейчас с вятость такая! Не придерёшься!
Я всегда лезу в чужие разговоры, меня мёдом не корми, когда вокруг чужие разговоры, я ввинчиваюсь в них с ходу, с полуфразы, как будто всё слышал, о чём там эти козлы говорят! Никто спасибо за это не сказал, но зато пару раз меня побили. Это я так шучу! Попробовали, но с меня слезешь, как заползёшь!
Я знал одного народного мстителя, который отвёрткой замочил Пашу Заречного, десять лет терроризировавшего весь посёлок Таёжный, сказал при этом: «Господи! Я сделал!» А односельчане хором радостно поддакнули: «Слава богу!» Вот это был воистину верующий человек!
Я верующих в этого глиста не уважаю, но иногда завидую им, как можно позавидовать сильно ширнувшемуся во время падения на голову человечества огромной кометы. Ему лучше. Комета летит, подлетает, а ему хорошо. Вот в таком смысле я долбаным глистишкам завидую. А больше им не в чем завидовать!
А потом на седьмой годок отсидки благодарные односельчане поставили ему памятник на главной плащади города, в тоге и сандалиях.
– И ты думаешь, они в рай попадут? – заинтересовался Бак.
– Хотелось бы!
– А если они в раю с этим Пашей встретятся, там такая чехарда начнётся – хоть всех святых выноси! Паша если в рай попадёт, сразу говорящей змее голову отвертит! И ангелам тогда не поздоровится! Нет, ему в аду лучше будет!