Джонни Уокер. Супершпион КГБ - стр. 9
Соперничество с другими моряками подстегивало Уокера. Быть на хорошем счету в скрэнтонской школе означало усердно изучать непонятные предметы, не имевшие практического значения. А чтобы стать отличником в «Бейнбридже», надо было просто лучше других играть в игры вроде тех, которым Уокер и Лонг отдавали предпочтение в Скрэнтоне. Впервые в своей жизни Уокер добился успехов, которыми мог гордиться и похвастаться перед другими – например, перед тем же Лонгом:
«Вчера меня назначили главным семафорщиком в нашем экипаже. Семафорщик подает сигналы с помощью таких маленьких флажков. Ты должно быть знаешь, кто это. Ну а меня сделали инструктором по этому предмету. Когда мы встретимся, я научу тебя семафорить.
Я уже писал тебе, что стал командиром второго взвода и был зачислен в штат. А штатникам положено носить кортики. Поэтому береги свою задницу, когда нагибаешься, или я проделаю в ней еще одну дырку».
В «Бейнбридже» Уокер регулярно проходил различного рода тестирования. Особенно высокие баллы он получал в тестах по радиоэлектронике. Уокер стал радиолюбителем в 12 лет и поэтому обладал преимуществом перед остальными курсантами. Кроме того, ему доставляло удовольствие возиться со всяким радиооборудованием. Он как-то признался своему младшему брату Джеймсу, что любит разгадывать тайну хитросплетений радиоламп и проводов в радиоаппаратуре.
На призывной комиссии Уокеру сказали, что у него слишком слабое зрение, и прописали ему очки, о чем сделали пометку в его личном деле. Уокер возненавидел выданные ему тяжелые очки в черной оправе. Он говорил всем, что в этих очках выглядит нелепо и совсем не похож на военного моряка. Кроме того, из-за очков Уокер мог лишиться назначения на некоторые должности в будущем. Тем не менее он не унывал и в самом конце обучения в «Бейнбридже» сообщил своему другу Джоуи Лонгу: «При тестировании я показываю хорошие результаты и рассчитываю продолжить обучение в престижном учебном заведении».
Зимой 1956 года Уокера отправили учиться на радиста в военно-морское училище в Норфолке в Вирджинии. Ему не составило особого труда освоить высокочастотную радиосвязь, которая использовалась в то время американскими военно-морскими силами. Все остальные учебные дисциплины показались ему скучными. Чтобы преуспеть в их освоении, никакие способности не требовались. Нужны были только постоянные тренировки. И преисполненный энтузиазма Уокер научился машинописи, морзянке и стенографированию. Он даже стал вторым в своем учебном классе по скорости печати на пишущей машинке. Но об этом достижении он предпочитал ни перед кем не хвастаться. Уокер считал, что возможность в два счета что-то напечатать была сродни способности молниеносно выхватить пистолет, спрятанный в заднем кармане брюк. Обоими навыками не надо было хвалиться, но они могли очень пригодиться, если в них возникала потребность.
При обучении радистов в военно-морском училище в Норфолке затрагивались и вопросы обеспечения безопасности связи. Сугубо технические детали никак не обсуждались. О криптографии и шифраторах рассказывали только в самых общих чертах. Всем курсантам постоянно вдалбливали в голову одну и ту же идею: болтун – находка для шпиона. Ведь радист на военном корабле первым узнает обо всех событиях. По долгу службы он знакомится с содержанием любых радиограмм, поступающих на корабль и отправляемых с него. И если матросы хотят знать, куда направляется их корабль и когда прибудет в порт назначения, то первым делом спрашивают об этом радиста. Поэтому на лекциях будущим радистам твердо внушали, что радиорубка – главное хранилище секретной информации на корабле и что священный долг каждого радиста состоит в том, чтобы не давать этой информации покидать пределы радиорубки.