Джентльмен и вор: идеальные кражи драгоценностей в век джаза - стр. 55

Бэрри встал с кресла и приблизился к человеку, которому звонил накануне, чтобы договориться о встрече.

– У меня есть кое-что интересное для вас, – произнес он.

Выйдя из гостиницы, они пересекли Коламбус-авеню и пошагали вдоль Центрального парка. Скаффа был повыше Бэрри, метр восемьдесят с лишним, а федора на голове визуально увеличивала рост. Они остановились и присели на лавку лицом к проезжей части.

– Имеется возможность вернуть камешки Донахью, – сказал Бэрри. – Сколько выложат страховщики?

Страховщики Донахью к Скаффе не обращались, но из газет он представлял стоимость украденного.

– Штук шестьдесят, – небрежно бросил он.

То есть примерно десятая часть общей суммы – столько же, сколько дали бы скупщики. Делая вид, что выступает в роли посредника, Бэрри запросил на несколько тысяч больше – в оплату собственных услуг.

Скаффа попросил пару дней, чтобы все организовать. Потом они снова встретились в «Эндикотте», оттуда на такси проехали через парк и вышли на Пятой авеню. Сели на скамейку, и Бэрри поставил между ними портфель. В своей записной книжке Скаффа набросал опись ожерелий и прочих лежащих в портфеле вещиц. Но тут сделка чуть не сорвалась. Скаффа протянул Бэрри чек на шестьдесят четыре тысячи долларов, но тот хотел только наличные.

Тогда они придумали «план Б», достойный шпионского романа: Скаффа обналичит чек в банке, а Бэрри, в свою очередь, спрячет драгоценности в надежном месте – таком, чтобы у него не было возможности нарушить договор и сбежать с добычей. Они взяли такси, отправились на вокзал Пенн-стейшн на Восьмой авеню, где Бэрри сдал портфель в камеру хранения, а квиток вручил Скаффе. Когда тот вернулся, они забрали портфель и вновь поехали к той же скамейке в Центральном парке. Скаффа переложил драгоценности в карманы и сунул Бэрри толстый конверт. Бэрри насчитал в нем шестьдесят четыре тысячные купюры – без малого сегодняшний миллион.

Убрав конверт в нагрудный карман пиджака, Бэрри пожал Скаффе руку.

– Быть может, еще увидимся, – сказал он.

13 октября Скаффа вошел в кабинет Джона Кафлина и положил на стол сверток в упаковочной бумаге. Внутри оказались те самые бесценные украшения, которые шеф сыскного отдела тщетно пытался найти вот уже две недели.

Вызванный в отделение Джеймс Донахью подтвердил, что это – украденные вещи. Скаффа поначалу отказывался объяснить, как эти бриллианты с жемчугами оказались у него. Адвокат, сказал он, посоветовал беседовать на эту тему только с окружным прокурором.

Скаффу тут же повезли в здание уголовного суда на Центр-стрит, где он два часа отвечал на вопросы Кафлина и Фердинанда Пекоры, главного помощника окружного прокурора, восходящей звезды в прокурорских кругах Нью-Йорка и политического хамелеона: сначала он поддерживал республиканца Тедди Рузвельта, а затем переметнулся на сторону демократа Вудро Вильсона. Как и Скаффа, он был сицилианец и точно так же еще в детстве вместе с родителями приехал в Нью-Йорк. Заслужил репутацию упорного сыскаря и самую, пожалуй, почетную для прокурора характеристику: «жесткий, но справедливый».

Скаффа поведал, что выплатить шестьдесят четыре тысячи долларов за возврат драгоценностей его уполномочил менеджер страховой фирмы «Чабб и сыновья». Человек, с которым он имел дело, представился Сэмом Лэйтоном, и это все, что ему о нем известно. Скаффа виртуозно пустил полицию во главе с Пекорой по ложному следу. В его описании тот человек выглядел старше, крупнее и смуглее, чем Бэрри. Само имя Скаффа придумал на ходу. И сказал, что они встречались лишь однажды – в люксовом отеле «Принц Джордж» на Восточной 28-й, в трех милях от «Эндикотта». Обмен камней на деньги, написал он в объяснении, состоялся в одном из номеров наверху.