Джентельменское соглашение - стр. 5
Тем временем стремительно приближался крайний срок сдачи дипломного фильма. Он уже наступал Маэстро на пятки. Для решения судьбы таких, как он, – не успевающих сдать выпускные работы горе-студентов, был создан совет из ведущих умов вуза. С каждым случаем они разбирались индивидуально, методично выслушивая рутинные жизненные истории, которые в конечном счёте и помешали «великому творцу» стать таковым. Раз за разом на лобное место к столу откуда-то из-за угла выползал жалкий сутулистый человечек с опущенной головой и судорожно сжатыми кулаками, словно выносящими на всеобщее обозрение тяжкий груз своей жизни.
Эту ношу студенты с грохотом вываливали перед высоким советом в надежде, что те сжалятся и предоставят ещё один шанс. Залетела… рожала… разгружал ящики, чтобы прокормить семью… отец – алкоголик, мать – инвалид… – такими были типичные отговорки бедолаг. От однообразия фраз видавшим виды метрам сценарного мастерства становилось скучно. Некоторые из них начали ставить на следующий сюжет.
Наконец очередь дошла до Маэстро. Когда он вышел с широко расправленными плечами и гордо поднятой головой, члены совета оторопели и замерли в недоумении, понимая, что для такого смелого и в какой-то мере дерзкого жеста у студента должны быть крайне нестандартные и очень весомые основания.
– Ну-с, молодой человек, у вас-то что произошло: незапланированная беременность или преждевременные роды? – пошутил один из членов совета, разбудив последних коллег, убаюканных колыбельными рассказами предыдущих выступающих, по большей части женского пола.
– Нет. Мой фильм снят почти полностью, за исключением финальной сцены. Я ищу для неё каскадёра, способного улыбнуться смерти, повиснув на высоте третьего этажа, – уверенно произнёс принципиальный студент.
– Насколько мне известно, вы пересмотрели всех желающих из Москвы и области, – недовольно напомнил один из членов высокого жюри, которое восседало за массивным столом, расположенным на приличном возвышении, за что в студенческих кругах негласно звалось ареопагом.
– Да, вы правы. Но среди них нет ни одного подходящего. Поэтому я собираюсь искать его в других городах, – невозмутимо ответил упрямец.
– Надеюсь, вы понимаете, что времени на раскачку уже не осталось. Может быть, утвердите на роль кого-то из просмотренных? Это всего лишь выпускной фильм, он не пойдёт в прокат. Никто не будет судить его строго. Если ваше творение не станет бестселлером, то у вас хоть будет диплом. Полагаю, синица в руках в вашем случае лучше журавля в небе.
Проявленное неуважение к фильму не на шутку разозлило молодое дарование.
– Вы и ваши коллеги постоянно твердили нам на лекциях, что самый строгий судья картине – это сам режиссёр. А теперь предлагаете нарушить эту заповедь. Я не хочу идти против своих принципов и выпускать ленту, которой не буду городится. Пусть лучше она не выйдет вообще, чем с плохо сыгранным финалом, – гордо заявил Маэстро, чем пробудил не только последних спящих представителей кинематографической богемы, но и их чувство гордости за подрастающее поколение.
Слово взял самый пожилой и опытный мастер.
– А что, коллеги, помнится мне, как мой старший товарищ Владимир Чеботарёв много месяцев искал актёра на роль Ихтиандра. Тогда руководство киностудии было им очень недовольно и настоятельно предлагало не затягивать съёмки, а выбрать кого-то из имеющихся. Но Володя не послушал и продолжил поиски того единственного, кто порадовал бы режиссёрский глаз. Он исколесил всю страну, пока не нашёл. И что в итоге? Шедевр мирового кинематографа. Если бы режиссёр тогда спасовал, сдался, то получил бы на главную роль хорошего пловца, но никак не Ихтиандра. Возможно, и здесь мы имеем дело с подобным случаем. Быть может, перед нами стоит будущий Чеботарёв!