Джемма - стр. 7
– Они там по алфавиту, как лошади в фермерском стойле. Айка, Биска, ну, и так далее. А ты станешь Данкой, наверное. Там двух букв не встретишь, если появляется повтор, первая исчезает. Вот так вот!
– А переходные? Про них ты знаешь?
Татта странно посмотрела на Джемму, усмехнулась краем пухлого рта.
– Не очень. Знаю только, что они живут отдельно, у них свой лагерь в лесу. И от них…
Джемма замерла, почувствовав, что подруга сейчас скажет что-то важное
От них пахнет Закатом. И чем-то еще запретным и тайным. Их не пускают сюда, вновь рожденных выводят к ним Матери. Туда, за ворота, к переходу, выводят сами. Нам их видеть нельзя.
…
Дома Джемма долго сидела у окна, вглядываясь в фиолетовую ночь. Теплый ветерок шевелил серебристые от луны листья черешни, растущей перед их домом, а гроздья уже начинающего поспевать винограда переливались перламутром. Запах далекого леса, который только что был густым и теплым, потихоньку редел, расходился, оставляя после себя аромат свежести и чистоты.
Джемма больше не думала ни о чем. Она знала, что она скажет Рамоне. И этот выбор, который она сделал, заставлял ее сердце сжиматься – тревожно и горячо…
…
Утренняя прохлада чуть охладила горячую кожу Джеммы, она, вздрогнув, открыла глаза, поняв что так и сидит у открытого окна, почти голая, лишь в накинутом на плечи полупрозрачном халатике. Хотела было встать и задернуть занавески, но внизу, гордо откинув голову назад, как будто ее тянули тяжелые косы, уложенные замысловатым узлом, стояла Рафаэлла. И ее точеное, смуглое лицо с азиатскими раскосыми глазами было бесстрастно -внимательным, как будто она рассматривала подопытную зверушку.
Глава 5. Подготовка
– Зайду, не против? Или предпочитаешь, чтобы тебя вызвали?
Взгляд Рафаэллы всегда был странным, так, наверное бы смотрела домашняя кошка, у которой ее хозяева- домочадцы вдруг чудесным образом уменьшились во много раз, став не больше мыши. И кошка никак не может решить для себя – она теперь хозяйка? Или все-таки нет… Настороженно-острый, хищный, но все-таки осторожный взгляд раскосых, непроницаемо-черных глаз второй Матери касался тела и лица, как будто щупальцами, шарил, искал чего-то, и было непонятно, находил ли. Джемма стянула на шее почти не ощутимую, легкую, как воздух ткань халатика, кивнула.
– Конечно, не против. Заходи.
Джемма понимала, что разрешение Рафаэлле совершенно не требуется, надо ей – зайдет, не спрашивая, но тоже сыграла в эту игру, Мать спросила – она разрешила.
Рафаэлла вошла, вернее прокралась в комнату Джеммы, у ее тела длинного, изящного, точеного была грация хищного зверя, и даже запах, который она принесла с собой был хищным. Так пахнет, наверное, в диких джунглях – влажной пряной травой, пьяной росой и кровью. Джемма поставила второй стул к своему изысканному журнальному столику, постояла, пока Мать не сядет, села сама. Рафаэлла долгим, колючим взглядом потрогала ее лицо, потом поправила выбившиеся волосы, вздохнула.
– Татта наговорила тебе, я думаю, всякого. Слишком много ей позволяет Великая Мать, распустила девочку. Ты поверила всему, говори?
Джемма молчала, опустив веки. и соглашаться и отрицать было бы глупо, у Рафаэллы на все было всегда свое мнение, изменить его еще не удавалось никому.
– Ну да. Поверила… Впрочем, это неважно, мнение и желание твое, конечно, учтется, но Мать окончательное решение примет сама. Ты мне вот что скажи…