Дьявольский полдник. Петербургская пьеса - стр. 3
Т е л у ш к и н. Болтай, болтай…
В а л е н ю к (читает). «О починке креста и ангела без лесов на шпице Петропавловского собора в Петербурге. В типографии Греча. (Переворачивает страницу.) «Печатать позволено… Апреля второго дня 1831 года. Цензор Семенов».
К у п е ц. Уважительно господин Оленин, Алексей Николаевич, отписал. Потомкам в назидание-с. (Молчание. Неожиданно громко и злобно.) Пять тышш рублев ассигнациями государь самолично вручил! Облому такому! Так он все и пропил. Все, как есть, просадил по кабакам, чурка неблагодарная!
Т е л у ш к и н. Врешь, собака!
К у п е ц. Ага, ага…
Т е л у ш к и н (садясь на нарах). И мелет, и мелет, что твоя мельница. Ух-м, гр-хм, царица небесная… (Крестится трясущейся рукой.)
К у п е ц. Возьму вот и выкину тебя отсель! Чтобы духу твоего перегарного тута не осталося…
В а л е н ю к (извлекая трубку и вальяжно раскуривая ее от свечки). Русскому человеку, любезный мой Алексей Алексеевич, от веку свойственны сии, галантерейно выражаясь, метания-с. Вихри страстей! Душевная, станем так говорить, необузданность! Будем снисходительны-с. Какой-нибудь германский Ганс, оказавшись в случае и став нечаянно обладателем солидного капиталу, тут же пустит оный в дело. Тут же! Все исчислит и предусмотрит! Натурально, наш Ганс пьяница тоже… монструозный, но токмо по воскресеньям. Исключительно-с! В протчие же дни он – прилежный работник и рьяный приумножитель состояния. Но на шпиц-то он в одиночку не полезет, вот в чем штука! К ангелу вознестись – безо всякой, станем так говорить, европейской машинерии – не возжелает-с! А русский мужичок – вот он каков! Он лишь переобулся, в ладони поплевал, да и полез! На одних вервиях, едино с помощью смекалки и силы телесной небес достиг!
Т е л у ш к и н (хмуро, почесывая грудь). Не обувался я. Босый залазил.
К у п е ц. Ты молчи и слушай, что умные люди говорят.
Т е л у ш к и н. Склизкие лапти-то. Не держуть.
В а л е н ю к. Важная деталь, канальство! (Делает запись в блокноте.) Будущим починщикам креста – на заметку.
Т е л у ш к и н (спуская ноги с нар и широко зевая). А шо случилось-то? Сызнова, никак, покривился?
К у п е ц. То-то и удивительно, что до сей поры наземь не сверзился.
Т е л у ш к и н. А ты слазай, проверь работу-то… Я на сей случай тама трапку оставил.
В а л е н ю к (строча в блокноте). Что сие значит?
К у п е ц. Речение грубое, мужицкое. Лестница веревочная.
Т е л у ш к и н. «Речение»… (С трудом встает; согнувшись, потирая поясницу, движется к столу, придвигает ногой к себе табурет, присаживается и обращается к В а л е н ю к у.) Вот вы тут обронили – «нечаянно» -де капиталом обзавелся. А я ведь шесть годов енто «вознесенье» обдумывал! Вот как в Питер пришел да ангела бескрылого увидал. (Наливает кипяток из самовара, пьет, обжигаясь.) «Нечаянно»… И, главно, никому дела не было! Покуда сам комендант, господин Сукин, чуть кровельным листом по башке не получил. Мимо шествовал.
К у п е ц. Не Сукин, а СукИн.
Т е л у ш к и н. Сукин, Сукин, чего уж тама. Брешет на людей, как твой кабысдох.
К у п е ц. Говори, да не заговаривайся!
Т е л у ш к и н (В а л е н ю к у). Немец тоже был, куды ж без них. Бокман, цыркуль заморский… Пятнадцать тышш серебром, слышь ты, за починку запросил! И дали бы, как Бог свят, дали бы, страм-то какой. Первопрестольный храм столицы, а, стало быть, и всей расейской империи… Крест же – кривой, ангел – с обрубком заместо крыла, прости, Господи… Рухнет, того и гляди, с верхотуры-то… А ну, пришебёть кого?