Двумирье Креста. Бегущая по мирам – 17 - стр. 54

– На чём поехали?

– На драконе. Они ему золото, а он им перевозку на спине. Только зря золото отдали, дракон улетел, а делегация осталась. Обратно пешком пойдёт.

– Какие доспехи? Ты же сказал, что ваш железон ковать невозможно.

– Не наш железон, а пурпурный. И его давно выковали. Экая ты непонятливая! Мы нашли уже почти шесть тысяч полных латных доспехов из пурпурного железона! Копья, щиты, мечи, арбалеты! Теперь валяются грудами в тайных штольнях. Гномы прознали, с ума сходят, водку таскают. Миссионеры ездят. Старики решили, что не к добру нам эти железки, то есть железонки. Но пока все думают, как избавиться посподручнее.

– Сколько лет?

– Да лет восемь как выкапывают.

– Тебе.

– Аааа! Семнадцать!

– Возьми. Купи одежду, еду. Дилижанс найми поближе к твоему Заполярью. Там дойдёшь как-нибудь, – Лана подала парню три золотых.

– Мне?!

– Да.

– Но я же… этот… чёрт! И заполярный гоблин тупой. Дикарь.

– Я тоже тупая. И тоже не ладка и не эльфийка. И тоже за столом кушаю некультурно, ну если не выдерут, – хихикнула Лана. – Всё, беги. Со мной опаснее.

И только посмотрев в спину ошарашенного простака, Лана достала из кармана свой оставшийся капитал. Один сребреник и ещё на половину медяков. Хихикнула. Пошла искать логово. Логово сыскала в дешёвой таверне, с предоплатой, где пришлось метлой отгонять решивших приударить за одинокой красоткой, и не только приударить. Лана забаррикадировала дверь и остаток дня и начало вечера просидела, листая пару старых газет и рекламные буклеты, среди которых выделялись яркие приглашения в храм любви через дверь для солидных господ пониженной состоятельности, слушая пьяные вопли из зала и шорох настырных кавалеров за дверью.

Один раз кто-то длинным ножом пытался открыть засов, но Лана вылила в щель под дверью масло из одной лампы, а потом рукоятью прихваченной метлы ткнула в широкую щель. Взломщик с хохотом наступил на палку, но масло не заметил, Лана резко дёрнула палку и весело послушала грохот упавшего плашмя полупьяного тела снаружи, а потом и взрыв ржача в главном зале. Закрыла ставни и легла спать – утро вечера мудренее.

Утром позавтракала и отправилась на дело. Плясать и петь а капелла, то есть без музыки, на одной из многочисленных площадей, потому что просто хочется. Так надо, ибо прячась по норам на след дела жизни по спасению мира не нападёшь, ну и деньги тоже не помешают. На площади быстро нашла пару музыкантов с испитыми рожами, скрипкой и гармошкой, и за треть выручки каждому уговорила их выступать вместе. Два мужика сначала сопротивлялись, но согласились совместно дать пару номеров для затравки, а там уж решить. Ну а после испытательного срока новой участницы ансамбля песни и пляски, уже не заикались про пересчёт долей, а как раз опасались.

А Лана вдохновленно пела и плясала, в том числе и раскованно и рискованно кружась и показывая оставшиеся от красивого длинного платья короткие белоснежные кружевные панталончики. И купалась в восторге зрителей. Ещё и обегала собравшуюся неплохую толпу со шляпой, которую опорожняли в бездонные карманы музыканты. Не так и много сборов было, конечно, но за час раз в десять больше обычных дневных сборов алкашей. А из-за толпы на выступление прекрасного цветка в, фигурально выражаясь, навозной куче шумной и довольно грязной торговой площади смотрел со своего красивого коня молодой благородный балбес со значками капитана королевской городской стражи на кокарде невысокого стильного кивера и на плече.