Двойня в подарок - стр. 30

– Готова? – весело спрашивает меня Маша через час.

– Да, пойдем! – подрываюсь с постели.

– Погоди, – останавливает она меня. – Сейчас капельницы двум женщинам поставлю, и пойдем.

Я снова жду. А на душе неспокойно.

Проходит час. За ним еще один. И душу заливает паника.

Когда в палату приходит Маша, я уже не нахожу себе места.

– С детьми все в порядке? – спрашиваю встревоженно. Ухватив медсестру под локоть, на нетвердых ногах бреду по коридору.

– Ну, а что с ними случится, Лерочка? – весело тараторит она, осторожно ведя меня по коридору. – Ты тут на особом счету. Мужик твой вчера прибегал, сразу как ты родила. Настырный он у тебя. Просто кошмар! Требовал младенцам все пальчики пересчитать. Вот умора!

В ужасе вглядываюсь в круглое румяное лицо.

Фей был здесь? Не может быть! Кто его впустил? На каком основании?

Наверное, Маша меня с кем-то перепутала! Бывает…

Закашлявшись, девушка прикусывает губу. Неужели ошибки нет и она проговорилась?

Медсестра отворяет дверь в палату. Пропускает меня вперед.

Первым делом устремляюсь в спальню. И в ужасе таращусь на пустые люльки.

– А дети где? – охаю, прижимая руку к груди.

– Наверное, еще в детском отделении, – мямлит сзади медсестра. – Скоро принесут.

Вроде ничего необычного, но у меня отдельные пазлы складываются в единое целое.

Фей всех подкупил и забрал детей!

Круто развернувшись, выбегаю в холл. Изо всех сил ковыляю к кабинету главного. Рывком распахиваю дверь.

И тут же натыкаюсь на изумленно-виноватый взгляд Торганова.

– Эм… Валерия Васильевна, – тянет он осторожно. Переводит взгляд куда-то в сторону.

И только тут я замечаю, что он не один в кабинете. С другой стороны стола, вытянув ноги, сидит мужчина в белом халате и шапочке. Наверное, врач из другого отделения. Пьет чай из большой синей кружки.

Неудобно. А я тут врываюсь, как к себе домой.

Лихорадочно подбирая слова, ловлю воздух открытым ртом и безотчетно смотрю на человека, сидящего спиной ко мне. Во всей его осанке чудится что-то знакомое. Но я не успеваю сообразить. Вот он ставит на стол кружку, разворачивается, как в замедленной съемке и поднимается навстречу.

Натыкаюсь взглядом на знакомое лицо, сейчас настороженное и решительное.

Тимофей Морозов собственной персоной!

Я не ошиблась. И дети мои наверняка у него.

Ноги подкашиваются, а в глазах темнеет.