Двойной запрет для миллиардера - стр. 22

Мужчины выходят из дома, осматривают пикап. Но там никаких следов Марка нет, поэтому стою рядом, безучастно жуя сорванную травинку.

— Значит, сегодня выходной? — судя по взгляду, Лысая Башка не желает мириться с тем, что у меня нет никакой информации. Но мне решительно нечем ему помочь. Разве что могу подзаправить.

Машу руками в сторону заправочной колонки, при этом улыбаюсь так, чтобы прибывшие еще больше утвердились в мысли, что у меня не все дома.

— Нет, спасибо, — качает головой Босс, переглядываясь с подчиненными. Квадратная Челюсть поджимает губы, а Хорек садится за руль.

Я боюсь поднять глаза, чтобы не выдать свое ликование. Они уезжают!

— Надеюсь, вы понимаете о конфиденциальности нашего визита, — говорит Босс вкрадчивым голосом, который напоминает мне шипение ядовитой змеи. — У вас такой опасный объект, горючее имеет склонность загораться и взрываться. Так что я очень надеюсь на вашу рассудительность и здравый смысл.

Бронированный автомобиль выезжает за ворота, и я стягиваю с мокрых волос полотенце. Выжидаю еще некоторое время, и только когда убеждаюсь, что они не вернулись, иду в сторону подземного гаража.

7. Глава 7

Карина

Поднимаю подъемник на полметра и заглядываю внутрь. Марк мог отправиться в обход по нашему погребу, поэтому я не стала поднимать лифт полностью.

Но Громов сидит, привалившись к опоре, точно в той же позе, в которой я его спускала в гараж. И мне это не нравится.

— Держись, — предупреждаю на всякий случай и поднимаю платформу.

Громов не двигается, и я приседаю возле него на корточки. Голова откинута назад, глаза закрыты.

— Эй, — легонько трясу за плечо, — Марк, ты уснул?

Он с трудом разлепляет глаза, подернутые мутной пеленой, и пробует на мне сфокусироваться. А я даже через ткань слышу, какой он горячий.

Лихорадка. У парня началась лихорадка, и судя по его виду, врачебная помощь ему необходима прямо сейчас.

Я все понимаю. Босс с Лысой Башкой мне тоже очень не понравились. А еще у меня были самые разные мечты, некоторые довольно смелые. Но о том, чтобы Громов скончался у меня на руках в моем гараже, я не мечтала никогда.

Бегу к пикапу, заворачиваю за дом и подъезжаю к подъемнику.

— Марк, тебе надо в больницу. Срочно, — пытаюсь его поднять, но он неожиданно резко отбрасывает мои руки.

— Нет.

— Но у тебя жар, — пробую спорить.

— Дай мне жаропонижающее. Или у тебя дома нет лекарств?

Опять он обижает меня и мою семью недоверием!

— Есть, но проблему это не решает.

— Ты не повезешь меня в больницу, — он даже зубами скрипит от злости, и я сдаюсь.

— Хорошо. В больницу не хочешь, поедем к дяде Андронику.

— Куда?

— Сосед у нас есть. Ну как сосед, он живет в поселке, это недалеко, отсюда всего два километра. Мы весь поселок соседями считаем.

— Он врач?

— Да, но он не практикует.

— Ты уверена, что он будет молчать?

Марк говорит надсадно, с трудом, из его груди вырываются хрипы, а дыхание тяжелое и прерывистое. Похоже, он сам не понимает, насколько все плохо.

Хуже всего, что дядя Андроник не то чтобы станет молчать. Девяносто процентов вероятности того, что он в принципе не сможет говорить. Тем более в такое время. Явись мы к нему с утра, возможно, у нас бы были шансы. А так все очень призрачно.

— Дядя Андроник любит выпить, — вздыхая, объясняю Марку, — поэтому его с работы выгнали. А доктор он был прекрасный, к нему весь поселок до сих пор ходит. Я к нему кота нашего носила, давно, года три назад. Вылечил.