Дворец утопленницы - стр. 32
– И что я там буду делать?
– Ой, не знаю. Прокатитесь на мотороллере до Колизея. Монетку бросите в фонтан Треви. Джелато наедитесь.
Фрэнки издала короткий смешок. Было в этой девчонке, с ее наивным оптимизмом, что-то очаровательное, и, сама того не желая, Фрэнки почувствовала к ней симпатию.
– Звучит чудовищно, – отозвалась она, стараясь хотя бы притвориться сердитой.
– Ох, Фрэнсис, – явно довольная, притворно вздохнула Гилли. – Так и знала, что вы это скажете.
Всю дорогу до Сан-Марко Гилли без умолку болтала, объясняя Фрэнки, что, будь сейчас лето, им бы и в голову не пришло туда соваться – вот почему Венеция так хороша в низкий сезон. Никаких туристов, с улыбкой пояснила она. Выйдя из палаццо, они без конца сворачивали в какие-то извилистые улочки – то у аптеки, то у магазинчика, где продавали сушеные травы, – пока не оказались на берегу канала, прямо у «Даниэли»[20]. Оставалось только перейти мост, чтобы попасть в самую туристическую часть города, сейчас, к счастью, свободную от толчеи и от любителей покормить хлебом голубей, роившихся у собора.
Так короче всего, бросила через плечо Гилли, ступая на единственную в городе пьяццу[21]. Фрэнки с удивлением поняла, что они направляются к тому же самому кафе, просто Гилли вела ее совсем не тем путем, каким она накануне добиралась сама. Впрочем, девушка, как выяснилось, неплохо знала Италию вообще и Венецию в частности. Она рассказала, что с раннего детства каждый год ездила сюда с родителями – поначалу только летом, но когда стала постарше, и зимой тоже. У них был даже собственный дом в городе, но год назад его продали: возраст брал свое, родителей тянуло туда, где потеплее. В этот раз Гилли остановилась у подруги, вернее сказать, у приятельницы, в крохотной квартирке с четырьмя соседками примерно ее возраста: две итальянки, одна англичанка, а еще с одной только предстоит познакомиться. Именно поэтому, объяснила она Фрэнки, давать кому-то номер телефона бесполезно – аппарат общий и вечно занят, соседкам ни до чего нет дела, кроме планов да компании на вечер.
Сообщила она все это совершенно спонтанно, не дожидаясь вопросов.
Фрэнки уже жалела, что согласилась куда-то идти со столь болтливой компаньонкой, уже с тоской вспоминала об уединении палаццо и о кафе недалеко от кампо, где ее, можно сказать, принимали за свою – не успевала она войти и сесть, как хозяин кивал ей и начинал готовить заказ.
Завидев «Флориан», она вдруг осознала, что в прошлый раз не удосужилась даже рассмотреть его – сперва слишком спешила, а потом злилась на Гилли, не потрудившуюся явиться. Теперь Фрэнки не могла взять в толк, как это она не обратила внимания на роскошь, очевидную даже снаружи, на мраморные полы и арки, отсылавшие прямиком в прошлое.
За столиками на улице почти никого не было – погода в холодные месяцы стояла капризная, вода из лагуны потихоньку подбиралась к центру пьяццы. Но внутри почти все места оказались заняты, повсюду в тусклом сиянии люстр сидели люди с чашками дымящегося кофе и живописными десертами, а по стенам то и дело рассыпались искры света, отраженного от драгоценного камня в чьей-то сережке или полированного стекла наручных часов. Фрэнки заметила, что кафе состоит из нескольких залов – сплошь позолота и красный бархат, – которые отличаются друг от друга лишь сюжетами внушительных картин, развешанных по стенам, точно в музее. Она кивнула официанту в накрахмаленной до хруста униформе и шагнула в ближайший зал, собираясь занять столик у входа.