Двор Тьмы - стр. 19

Жабо рубашки топорщилось, напоминая похоронный цветок. Он смахнул пыль с синего бархата редингота, вздымая сверкающее в лунном свете облачко пыли. Пробежался по клавишам невидимого фортепьяно, снимая напряжение в длинных пальцах.

– Добрый вечер, мадемуазель, – поприветствовал Александр, поклонившись.

Взгляд его черных глаз меня заворожил. Ни мешков, ни прочих следов сна, присущих обычным смертным.

– Добрый вечер, месье, – ответила я одними губами.

Мысль об опасности заставила забыть о головной боли.

Забавно называть это существо «месье». Он выглядел так молодо. Моложе, чем вчера в комнате баронессы. Может, оттого, что убрал копну рыжих волос назад, подвязав их на затылке а-ля катоган[4]? Это еще больше подчеркнуло юношескую привлекательность его лица.

Заметив мой взгляд, вампир объявил:

– Вы можете избавить себя от парика, если вам так удобнее. Я не возражаю. Никогда не видел ничего подобного: натуральные волосы, смешанные с серебряными нитями. Это очень дерзко!

Я содрогнулась, услышав его слова. Серебро запрещено во всей Вампирии: если чеснок раздражал бессмертных, то этот металл был для них ядовит.

– Это не парик. Это мои настоящие волосы. Без грамма серебра, спешу уточнить.

– Неужели?

Он снова изучающе посмотрел на меня, как энтомолог на панцирь насекомого, затем добавил:

– Ваши волосы – эпатаж!

Не зная, что ответить, я улыбнулась. Но вышла гримаса, перекосившая мое лицо.

– Я не похож на других овернских вампиров, которых вы, возможно, встречали, – продолжил живой мертвец, не догадываясь, что он первый из них, кого я встретила. – Прошу вас, не ставьте меня в один ряд с древними ископаемыми вроде маркиза Риомского или графа Иссуарского. От них несет нафталином. Эти пугала носят одну и ту же одежду в течение ста лет! Я, чтобы идти в ногу с модой, каждый сезон заказываю себе гардероб из Парижа.

Он гордо расправил лацкан редингота, который действительно выглядел модным и ладным, идеально сидящим на его атлетической фигуре.

– Поверьте, мне не место в Клермоне. Я целую вечность мечтал только об одном: как можно скорее убраться оттуда.

Речь Александра озадачила меня. Он изъяснялся на современном языке. Использовал тот же сленг, что и братья. А прежде всего, его отношение к другим овернским вампирам! Сколько раз отец ругал меня, когда я легкомысленно, без должного уважения отзывалась о повелителях ночи!

– Я другой, – мой собеседник расправил жабо. – Абсолютно современный. И даже, осмелюсь заметить, опережающий время, которое отказывается эволюционировать. Без сомнения, слишком авангардный для Версальского двора, откуда был изгнан много лет назад. Но этот бунт фрондеров, пресеченный в зародыше, изменит игру.

При этих словах тень досады мелькнула на его лице.

– Конечно, я бы предпочел, чтобы все прошло иначе, потому что ненавижу неоправданное насилие и ненужные страдания. Как представитель Короля, я лишь сопровождал инквизитора, выполнявшего поручение архиатра[5] из Клермона. Но под респектабельной маской прелата скрывается тупая скотина!

– Он и его люди устроили настоящую резню среди мятежников. От одной мысли меня бросает в дрожь. Несмотря ни на что, я надеюсь снова заслужить милость Его Величества. А вы как думаете?

– Э… да, конечно, – запинаясь, ответила я.

Воспоминания об убийстве родных сдавили горло.