Двести второй - стр. 34
Тут и вспомнилось история, соседа по коммуналке ветеран Великой Отечественной дядя Вани рассказанная им за праздничным столом 9 Мая:
– Берлин 1945 года. Мы в патруле идем по улице, и вдруг слышим какое-то шипение, скидываем с плеча ППШа (Пистолет-пулемет Шпагина) поворачиваем за угол, и невольно замираем как вкопанные, опустив ППШа.
За углом развалины какого-то здания. На развалинах выстроившись цепочкой десятка два немецких фрау (женщин) и из рук в руки передают кирпичи.
Каждая женщина, передавая кирпич, говорит «Данке-шон», а каждая принимающая кирпич говорит «Битте-шон».
Так и плыли эти кирпичи по цепочке сопровождаемые затихающим в дали цепочки шипением – шон, шон, шон….
В нашей цепочке груз также перемещался сопровождаемый звуком, затихающим в дали цепочки. Только звук этот был не шипящий, а скорее звенящий, как у колокольчика – бля, бля, бля…
Глава 16
Караванщик Али, не заметив беды, но пришел ураган и развеял весь план…
(Песни Советских улиц «Караван» – автор неизвестен)
На «Керки» шли колонной, в которой были БТРы, личный состав ехал в тентованных Шишига (Газ-66), так что приходилось смотреть только назад. За нами шли БТРы больше восьмидесяти километров в час они не разгонялись так, что шли в хвосте колонны.
В голове колонны шли Шишиги (Газ-66) в которых ехали мы и наш груз, выгруженный из самолета. Возглавляла колонну БРДМка (бронированная разведывательно-дозорная машина), в которой находился – Старший колонны, он же Начальник колонны.
В дороге не было ничего интересного кроме небольшого инцидента.
Один местный джигит на «Шохе» (ВАЗ-2106) возомнив себя то ли пилотом Формула-1 то ли «Заслуженным мастером СССР по автомобильному спорту» решил, что БТР – это вообще-то не машина и его можно легко подрезать.
– Ошибся, мля!
– Вазовская жестянка против десяти тонн брони все равно что – «мордой об косяк, головой об стенку, хуем об коленку!»
БТР даже не качнуло, а «Шоху» же отбросило на «встречку», как пустую картонную коробку, только сильно помятую, как будто ею только что поиграли в футбол.
После пацаны с БРДМки, где находился Старший колонны, рассказывали, что когда ему доложили о происшествии, он только спросил по рации:
– Гляньте там, этой баран живой?!
Рация ответила:
– Жив! Скачет, как сайгак, ошпаренный – вокруг своей кучи металлолома!
Старший:
– Ну, и хуй на него!
– Колонна, продолжать движение!
И уже отключившись, добавил:
– Нечего лезть на хуй, как «бурый медведь» на рогатину!
–Тем более что хуй – бронированный!
В город Керки прибыли поздно ночью нас разместили в палаточном городке на ПУЦу (ПУЦ – полевой учебный центр).
На следующий день началось формирование мотоманевренной группы, которая должна была выдвинуться в район города Андхой (провинция Фарьяб).
Потянулись похожие друг на друга дни накладываясь друг на друга, как листы отрывного календаря, не оставляя в памяти никакого следа.
В советское время «Отрывные календари» весели на стене на самом видном месте в каждом доме. Листы календаря 8х11 см. скреплялись жестяным широким зажимом.
Утро нового дня советского человека начиналось с отрыва листочка – «Отрывного календаря». Потому как оторвется листочек, гадали – хороший и плохой будет наступивший день. Если листочек оторвется ровно – то и день будет хорошим! Листочек не выбрасывался, все члены семьи в свободное время знакомились с информацией размещенной на оборотной стороне. Тематическое содержание было интересным, полезным и познавательным. На лицевой стороне листка крупным шрифтом обозначался текущий день, месяц и год. Здесь же указывалось время восхода и захода солнца, долгота дня и фазы луны. Если день был связан с памятной датой, то это обязательно выделялось красным цветом и тематической картинкой. Праздничные дни и воскресенья также были выделены красным цветом. Помню, что в деревне, где я частенько гостил у бабушки с дедушкой в конце дня листочек шел деду на самокрутку, если только бабушка не прибирала его, вычитав в нем новый оригинальный рецепт засолки огурцов или капусты.