Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса - стр. 47

Светловолосые ребятишки, родившиеся под сенью гор Северо-Восточной Англии, когда Аврааму уже исполнилось семьдесят лет, должно быть, играли с топорами раньше, чем начинали ходить. Долгие переходы по долине Лэнгдейл[18] они совершали на спинах своих матерей или на санях, которые везли мужчины либо в них были впряжены волы. Они шли от деревни вдоль берега озера, следуя по тропинке через лес. Когда вековые дубы остались позади, люди вышли на пустошь, заросшую вереском и осокой. Впереди было торфяное болото, и они выбрали другую тропинку, идущую вдоль склонов гор, покрытых объеденным овцами дерном. Выше склоны становились круче и переходили в скалы у Данджен-Гилла и Пайкса.

Там, где долина поворачивает на север, люди увидели летний лагерь. Дым от костров поднимался прямо в небо к низким серым облакам, которые почти касались вершины Лэнгдейл-Пайкс и скрывали верхнюю часть горы Боуфелл, что по другую сторону долины. (Боуфелл, Лэнгдейл и все остальные названия, конечно, являются современными, появившимися не более тысячи лет назад. Люди, искусно делавшие топоры в 1860 г. до н. э., безусловно, давали свои названия долинам и горам, которые имели столь же долгую жизнь в их преданиях, как современные названия в наших.)

А теперь, пока матери мелют муку и готовят мясо к основательной вечерней трапезе, а старшие братья и сестры бегают по крутым каменистым склонам, собирая камни нужного размера и качества, малыши, сидя рядом с «рабочей площадкой», завороженно наблюдают за действиями своих отцов. Мужчины вертят выбранные камни на каменных наковальнях, ловко отсекая слой за слоем то с одной стороны, то с другой. С круглыми от удивления глазами дети видят, как топор обретает форму. Сначала это всего лишь грубо обработанная прямоугольная заготовка, которая постепенно утончается к лезвию и сужается с противоположного конца. Завершающим штрихом является окончательная отделка лезвия – точными ударами с учетом естественной зернистости камня. Затем готовый топор, тонкий, длиной фут или около того, испытывается. При необходимости с него стесывается еще слой или два, чтобы улучшить балансировку. Потом готовое изделие кладут вместе с другими в растущую кучу – вечером их все отнесут к шатрам в долине. Эта работа занимает малышей, следящих за происходящим во все глаза, а старшие ребятишки играют, подражая взрослым. Один из них стучит по отвергнутой мастерами заготовке кусочком щебня, пока не попадает по пальцу. Он взвизгивает от боли, бросает камни и сует ушибленный палец в рот. Взрослые мастера, оглядываясь на свою будущую смену, ухмыляются.

Каменные топоры из долины Грейт-Лэнгдейл. Два верхних образца – законченные изделия, найденные в расположенном неподалеку поселении. Нижний топор найден на территории самой «фабрики». Он не отшлифован и, вероятно, является браком

День идет своим чередом. Солнце освещает рабочие площадки, расположенные высоко среди каменных осыпей в овражках. Иногда над головами проплывают низкие облака, поливая людей дождем. Работа не прерывается. Только если дождь сильный, мастера прикрывают головы кожаными капюшонами и дети убегают (а самых маленьких уносят) под укрытие ближайшего выступа в скале.

Когда звучит сигнал к вечерней трапезе, мужчины упаковывают топоры в кожаные мешки и взваливают их на спины. После этого вместе с детьми они спускаются в лагерь. Там результат дневной работы предъявляется главному каменотесу. И количество готовых топоров, изготовленных каждым мастером, будет отмечено насечками на специальной счетной палке. Потом топоры упаковывают. Утром их унесут в долину в «полировочный цех». Там каменным топорам будет придан «товарный вид», и они будут отложены до приезда торговцев и большого осеннего базара.