Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса - стр. 46

После успеха Авраама против уходящей армии Элама мы больше ничего не слышим о дальнейших авантюрах эламитов в Палестине. Подошли к концу семьдесят лет, описываемых в настоящей главе. Можно предположить, что в последние годы Авраам со своим растущим племенем твердо закрепился в Палестине. Его народ поддерживает тесные контакты с родственниками на обширной территории, а его старшие сыновья – Ишмаэль и Исаак взяли жен соответственно из Египта и Месопотамии. Несомненно, он был доволен, когда в весьма преклонных летах сидел рядом со своим шатром под зелеными дубами Мамре[17] и казался себе патриархом и отцом своего народа. Собственно говоря, именно патриархом и отцом народа его считали последующие поколения.

Оглядываясь назад, он, должно быть, не видел больших перемен в мире, который он знал. Возможно, несколько усилился Элам, а Египет, где правила прочно закрепившаяся династия, мог считаться опасным при новом и весьма воинственном фараоне. Но, с другой стороны, Элам уже на протяжении многих поколений был великой силой на Востоке, а Египет никогда не вел серьезных кампаний дальше, чем расположены его медные рудники на Синае. Авраам не обладал даром предвидения и не мог знать, что будущее не принадлежит ни Эламу, ни Египту. Он никак не мог оценить важность событий, происшедших за его жизнь: появление на севере Малой Азии народа, имевшего колесницы, создание небольшой аморитской конфедерации вокруг нового города Вавилона и движение, в котором он сам принимал участие, аморитских племен в Палестину.

Хотя, возможно, он видел возможности, открывающиеся благодаря переселению его людей на запад. Разве не обещал ему Бог, что его семя будет многочисленно, как звезды, и он станет отцом множества наций? Хотя, конечно, ничего особенно выдающегося в таком обещании не было. Любой бог племени при любой возможности обещал славное будущее своим поклонникам. Замечательным было то, что в данном случае обещание должно быть выполнено.

Но, как и многие старики, Авраам, скорее всего, чаще думал о прошлом, чем о будущем. За свою долгую жизнь он прошел много сотен миль. Теперь, сидя под дубами Мамре и наблюдая, как скот пасется на зеленых пастбищах, он, должно быть, вспоминал детство, когда длинноногим нескладным мальчишкой забирался по ступеням зиккурата Ура.

Авраам – давайте это признаем – не является исторической личностью, поскольку не упоминается ни в одном современном ему документе и о нем рассказывается только в книге, написанной спустя много сотен лет после его времени. Однако, зная, как тщательно передавались из уст в уста генеалогические и исторические предания не имевших письменности людей, мы можем предположить, что такой человек действительно существовал и события его жизни были впоследствии записаны. Его эпоха – более сложный вопрос. Очевидно, он был аморитским правителем и его жизнь и перемещения должны вписаться в аморитскую историю (или, по крайней мере, ей не противоречить). В связи с этим представляется разумным сделать его современником образования аморитских царств вдоль Евфрата и появления крупных сил кочевников в Палестине. Оба эти события произошли в период, описанный в данной главе (см. «Археологию Палестины» Уильяма Фоксуэлла Олбрайта). Более поздняя дата была предложена на основании допущения о полной историчности его войны с Амрафелом и идентификации Амрафела из Сеннаара (Шумера) с Хаммурапи из Вавилона, 1792–1750 гг. до н. э. (см. главу 4). Но это ввергает нас в большие трудности с последующей хронологией.