Две стороны монеты - стр. 11
Всех злополучных путешественников поставили возле большого камня причудливой формы. Аскалон был подавлен, Олех мрачен, Ива не выпускала руки отца. Лишь молодой матрос – тот самый, с родинкой, что приходил утром к капитану – не терял присутствия духа. Он все время крутил головой. А под скулами у него ходили желваки, выдавая работу мысли.
Виринея встала перед ними, сложив руки на гуди, и некоторое время с довольным видом разглядывала каждого по очереди, как живописец разглядывает только что законченную картину. Потом негромко сказала:
– Что ж, теперь можно поговорить. У вас были ко мне вопросы. Кто я такая, вы уже, я думаю, догадались. Обо мне и моих людях слишком много говорят в последнее время. Что нам нужно? Ну, это совсем просто, – и она посмотрела в море, туда, где виднелся силуэт «Зари». Это были вопросы, на которые вы и сами могли бы ответить. Есть вопрос и потруднее. Что с вами будет? – и она сделала паузу, потом продолжала с усмешкой. – Впрочем, ответ на него вы тоже знаете.
Ива шумно сглотнула воздух и крепче прижалась к отцу.
– Вы же нас не убьете? – решился подать голос Бажан. – Мы же с вам провели вместе три дня!
Виринея не ответила. Она стояла неподвижно, и Аскалон почувствовал, как в его сердце заползает холод. Олех со скрипом сжал зубы.
– Ну, если вас интересует, убьем ли мы вас, – тягуче сказала Виринея, – могу вас успокоить. Нет. А вот, если с вами что-нибудь здесь случится, за это мы не в ответе.
– Гадина! – вдруг крикнул матрос с родинкой и, выдернув из сапога нож, бросился на злодейку.
То, что произошло дальше, трудно описать словами. Никто не понял, что случилось. Виринея не шелохнулась, даже не изменилась в лице, но за секунду до того, как ее груди должен был коснуться нож, из-за ее спины выросла огромная змея и, расправив широкий яркий капюшон, выпустила в сторону матроса струю оранжевого пламени. В мгновение несчастный превратился в кучку пепла. Еще через секунду все было, как прежде. Лишь ветерок ворошил пепел под ногами Виринеи.
Ива пронзительно закричала, ее затрясло. Виринея поморщилась:
– Есть еще у кого-нибудь желание померяться со мной силой?
Пленники не могли оторвать глаз от того, что только что было их попутчиком. Никто не ответил.
– Прекрасно. Тогда подождем, когда вернется шлюпка, и попрощаемся. И пожалуйста, ведите себя потише, я не выношу шума.
Она отошла и, сев на прибрежный песок, стала задумчиво кидать в воду камешки.
Ива затихла на плече отца. Олех посмотрел на друга и вопросительно поднял брови. Аскалон пожал плечами. Скоро вернется шлюпка – надо было побыстрее что-то придумать. Оба обвели оценивающими взглядами окружавших их бандитов. Те стояли невдалеке: кто курил, кто тихо переговаривался, изредка поглядывая в сторону своей предводительницы, но из рук оружия никто не выпускал. Лишь один кудрявый мужичок, сидя невдалеке на камне, поигрывал ножичком, перекидывая его из руки в руку. Аскалон указал на него взглядом. Олех присмотрелся и взглядом же ответил: «Не знаю». Но Аскалон уже решился. Другого выхода все равно не было. Он будто бы невзначай сделал несколько шагов в сторону кудрявого и стал искоса наблюдать за прыгающим в его руках ножом, ожидая подходящего момента. Но тот не терял бдительности: время от времени он посматривал по сторонам. Так прошло довольно много времени.