Две сказочные истории для детей - стр. 8

В спальном покое дворца в ожидании утреннего пробуждения феи маялись важные господа. Прошло уже несколько часов, но их повелительница всё ещё не соизволила проснуться.

Среди них находились представители разных союзов, которые объединяют подданных феи – насекомых. Ведь не все насекомые имеют одинаковый образ жизни. Одни питаются растениями, другие плотоядны. Есть даже такие насекомые, которые едят насекомых. Сообразно привычкам питания они образуют так называемые сословия, и предводители сословий имеют свой веский голос в государстве. Но в данный момент они, разумеется, молчали. Среди них особое место занимала Тля; ей не уступал по важности жук Дитискус или Окаймленный плавунец, выражавший интересы великого множества водных насекомых. Хотя в данный момент он тоже молчал.

На утреннем приёме обязаны были присутствовать и послы тех иностранных держав, которые, не будучи насекомыми, преследовали близкие цели. Вонючка была послом полевых мышей. Слизень был послом улиток. Повернувшись грудью друг к другу, они незаметно для прочих хвастались своими орденами.

Фея Гризла возлежала на своём роскошном ложе. Оно было выстелено белоснежной плесенью и украшено балдахином из тончайших волокон дубового корня, свисавших с потолка спального покоя. На страже у постели стоял Колорадский жук в полосатом сюртуке.

Он служил при дворе церемониймейстером и охранял сон государыни.

Наконец, Гризла шевельнулась, повернулась и потянулась. Потом зевнула, широко раскрыв пасть с острыми, как пила, зубами, сбросила гнилой лист, служивший ей одеялом, и протёрла левой задней ногой слипшиеся уголки выпученных глаз.

После чего она с неописуемой тупой гримасой уставилась в пустоту.

Её шестиногое величество изволило проснуться! – объявил Колорадский жук ликующим голосом.

Все сословия и державы поклонились.

Гризла мгновенно уселась на кровати и принялась завтракать. Она просто пожирала свой балдахин. Завтрак сам попадал к ней в рот, так ловко всё было устроено.

Затем она весьма непринуждённо на глазах у всех совершила свой утренний туалет.

Зелёная гусеница, исполнявшая обязанности камеристки, отшлифовала клешни на передних и наточила шипы на задних лапах. Она надраила панцирь, который Гризла носила на груди, и отскребла длинные жирные телеса, затянутые в тесные лайковые брюки цвета ржавчины.

Все эти действия совершались с необычайной быстротой. Ведь у гусеницы сотни рук, и во время работы она так извивалась, что обрабатывала одновременно все части тела.

– Нельзя ли побыстрее? – спросила фея.

Гусеница свернулась нулём.

– Продолжай, – сказала фея. – Уж больно ты обидчивая.

Гусеница немедленно развернулась во всю длину, встала во весь рост, и, пустив в ход множество своих рук, принялась плиссировать нежный прозрачный надкрылок, который Гризла носила на своей огромной попе. А фея между тем обратилась к приглашённым на аудиенцию.

– Вернулся ли Клещ? – сказала она.

Колорадский жук сделал знак Клещу. Клещ выступил вперёд, но весьма неохотно.

– Ты огласил им моё послание? – сказала фея.

– Как было приказано, – сказал Клещ.

– Когда они желают моего вторжения? – сказала фея.

– Они его вовсе не желают, – сказал Клещ.

– Кто это «они»? – сказала фея. – Садовый бог исчез, а больше там никого нет.

– У них там теперь есть один человек, – доложил Клещ.