Две непримиримые силы в карьере Наполеона Бонапарта. - стр. 21

Итак, представьте себе общество, которое управляется энергиями эгрегоров, а люди формируют эти эгрегоры и оперативно их переформатируют в любой момент своими мыслями. Есть ли в известной сегодня мировой истории у какого-либо народа подобный опыт хотя бы в одном эпизоде их жизни?

Исторически сложилось так, что на протяжении тысячелетий созданием эгрегоров занимались только избранные, которые в свой круг не допускали простолюдинов. Возможно, что именно это и есть причина, что большинство ныне живущих людей считает, что все жить хорошо не могут, одни люди должны быть избранными и угнетать других людей, жить их трудом. Должно быть понятным, что обычные представления об устройстве общества не создают сильного эгрегора по той причине, что такие мысли не идут в резонанс с интересами большинства живущих людей. Вполне понятно и то, что, думая постоянно о своих интересах невозможно думать об интересах всего общества, и интересах всех людей. Это значит, что современные люди не имеют каких-либо навыков создания своими мыслями эгрегоров, которые приносили бы им всем те или иные блага.

Обратите внимание на то, что и в наше время во многих странах случаются народные выступления. Часто они заканчиваются погромами. В которых магазины и дома разграбляются. А в результате такие народные выступления не меняют ничего. Однако, есть в истории, в истории древней Греции, всем известный случай, когда успешно действующий эгрегор целого народа создавался не элитой, а всем народом, осознанными коллективными действиями большинством граждан государства.

Итак, Марафонское сражение, битва афинян с персами, случившаяся 12 сентября 490 года до н. э., в которой афиняне и пришедшие им на помощь их союзники платейцы, в количестве одной тысячи воинов, неожиданно для персов напали на них. Разберём сначала речь Мильтиада, одного из стратегов армии афинян, с призывом начать сражение с персами, обращённую к номинальному командующему армией афинян архонту-полемарху по имени Каллимах:

«В твоих руках, Каллимах, сделать афинян рабами или же освободить их […] Ведь, с тех пор как существуют Афины, никогда им ещё не грозила столь страшная опасность, как теперь. […] Мы – десять стратегов – разошлись во мнениях: одни советуют дать битву, а другие – нет. Если мы теперь же не решимся на битву, то я опасаюсь, что нахлынет великий раздор и так потрясёт души афинян, что они подчинятся мидянам. Если же мы сразимся с врагом, прежде чем у кого-либо возникнет гнусный замысел, то мы одолеем, так как ведь существует же божественная справедливость. Всё это теперь в твоей власти и зависит от тебя. Присоединись к моему совету, и твой родной город будет свободен и станет самым могущественным городом в Элладе. А если ты станешь на сторону противников битвы, тогда, конечно, мы погибли».

Самое интересное в этой речи то, что Мильтиад уверен в победе. И он чувствует, что если битва состоится, то она будет афинянами выиграна. Он уверен в победе, потому что имеет явное предчувствие, называя его божественной справедливостью. И он предвидит, что, если битва состоится без промедления, то Афины после этой битвы станут самым могущественным городом-государством в Элладе…

Вот эти слова и есть прямое свидетельство того, что Мильтиад почувствовал энергию всего народа Афин, которая толкала его действовать. Из этой речи Мильтиада следует, что он имел представление об этой коллективной энергии, которая толкала его действовать. Он чувствовал, что, если не решиться на битву немедленно, то может произойти раздор во мнениях. Тогда общая энергетика афинян, толкающая его к решительным действиям, потеряет свои качества или исчезнет вовсе, что сделает победу над персами невозможной.