Двадцатый год. Книга первая - стр. 64
Кому Барбара не пришлась по вкусу, так это Костиному кузену Даниилу, фактически приемному ребенку, росшему в семье с пятилетнего возраста. «Пришлась, пришлась, – успокоил Костя Басю, когда та ночью поделилась опасением. – Он завидует мне, вот и всё».
– А вы знаете, Барбара, – сказал за ужином Костин отец, – почему сей мечтательный юноша отправился именно в Варшаву?
Бывший штабс-капитан смутился. Кузен ухмыльнулся в тарелку. Мать опустила глаза.
– До сих пор теряюсь в догадках.
Вопрос занимал Барбару давно, но спросить у Кости она стеснялась. Между тем если представить себе тогдашнюю ситуацию… Восстановленный, но уже в качестве русского, Варшавский университет в Королевстве популярен не был. Варшавяне со средствами откровенно его бойкотировали, уезжая учиться в Австрию – в Краков или во Львов. Русские преподаватели в нем не задерживались, используя Варшаву лишь как ступеньку в карьере. В девятьсот пятом бойкот университета сделался тотальным, взбудораженные революцией польские студенты en masse повернулись к университету задом, да так что занятия пришлось на пару лет прервать – некого стало учить. Бася помнила: папа стиснув зубы, остался на службе, чем заслужил репутацию ренегата и соглашателя, каждодневно предающего отечество. Готовясь к возобновлению занятий, ректорат еще активнее, чем прежде, стал заманивать студентов из России. Брали не только бывших гимназистов, брали реалистов и выпускников коммерческих училищ. Половина из прибывших вскоре разбегалась, не вынеся местной патриотической злобы. И вдруг появляется Костя, талантливейший латинист, ко всему – уроженец соседней с Королевством губернии, ergo отлично знающий о непростой варшавской атмосфере – в отличие от сверстников из Пензы или Тамбова.
– Всё дело в том, – объяснил Костин папа, – что этот оболтус…
Костя порозовел. Надежда Владимировна вздохнула. Кузен, по счастью, был занят борщом.
– Этот оболтус, но несомненно самый талантливый ученик Житомирской гимназии со времен Владимира Галактионовича…
Бася взглянула на Костю. Владимир Галактионович – это кто?
– Папа, – заметил Костя, – Короленко учился в Ровно.
– Начинал у нас, – отмахнулся Михаил Константинович. – Бася, вы ведь помните, Житомир – родина Короленко.
Бася уверенно кивнула, решив безотлагательно ознакомиться с биографией писателя и с его творчеством. До сих пор она прочла только повесть о похождениях селянина в Америке, интересную, но небольшую.
– И что же вы думаете, Барбара? – Доктор Ерошенко таинственно понизил голос. – Эта будущая гордость русской науки…
– Папа!
– Это будущее светило классической филологии…
– Миша!
– Фактически провалил экзамены на аттестат зрелости.
Надежда Владимировна вспыхнула.
– Миша, не рассказывай сказок. Не верьте, Барбара. Костя просто получил три четверки, вот и всё.
– И не получил медали! – резюмировал доктор Ерошенко.
– Вот именно, – оторвался кузен от борща.
– Вот почему я не мог отпустить его ни в Киев, ни в Москву, ни в Петербург, ни в Одессу, ни в Харьков, ни даже в Казань.
– Почему? – не поняла Барбара. Она тоже окончила гимназию без медали.
– Потому что везде служили мои однокашники! – Доктор Ерошенко, кажется, до сих пор переживал неслыханный сыновний позор. – Вы можете себе представить подобное? Лучший ученик…