Два берега Наровы - стр. 33
– Твоя тетя и Каллас были раньше знакомы?
Эрик дернулся, снова выпустив когти.
– Уймись, поганец! – охнула Ника.
– Это ты мне? – изумился Морской.
– Ему. У меня на ногах скоро живого места не останется от его когтей.
– Пить хочется, – Виктор отошел к кулеру, наполнил стакан холодной водой. – Ого, какой котище. Привет, бро, – он потрепал Эрика по ушастой голове. Кот недовольно фыркнул и задвигал пышным хвостом. "Что за панибратство? Даже руку обнюхать не дал, сразу давай по ушам трепать! Цапнуть бы тебя, да лениво!".
– Может, возьмешь его к себе на колени? – предложила Ника. – Пусть теперь тебя когтями покоцает.
– Радуйся, что это не мой Маська, – Виктор плюхнулся на соседний стул и сгреб недовольно ворчащего Эрика. – У манулов когти втрое длиннее.
"Своего манула за уши тереби!" – сверкнул глазами Эрик, обиженно перешел на свободный стул и улегся спиной к людям, выказывая сильнейшую обиду.
– А почему ты спросил насчет тети?
– Мне так показалось, когда я их нашел в саду. Каллас говорил, что спутал калитку, вошел с черного хода, но у них были такие лица, как будто только что между ними произошел неприятный разговор…
Да, наблюдательность никогда не подводила Морского. В самом деле у тети и Калласа был тяжелый разговор…
– Оказывается, я многого не знала о своих родственниках, – задумчиво сказала Ника. – Вот например у тети оказалось много секретов за семью замками…
– Понятно, – потер щеку муж. – Человек, о котором знают ВСЁ – примитивен, как амеба. А твои родственники на амёб не похожи. Хм, кажется, мявец на нас обиделся.
– Мявец уже давно храпит. Одни мы полуночничаем.
– Намек понят. Пошли. Попробуем установить сцепление щеки с подушкой минут на триста, как говорили у меня в армии…
Ника уже засыпала, когда в саду тихонько скрипнула калитка. Смолк соловей, потревоженный чьими-то шагами… "Кто-то тоже полуночничает", – подумала Ника и провалилась в сон.
***
Михаил Гронский никогда не выключал телефон на ночь. Старшему оперативнику убойного отдела могут позвонить когда угодно, преступники временной регламент не соблюдают. Да и попусту ему не звонят. На телефоне Михаила стояла качественная защита от спамеров и подозрительных звонков, так что, услышав зуммер, он знал: это по делу.
Помня о вредоносном излучении гаджетов, Гронский клал телефон на ночь на стол поодаль от кровати.
Сейчас его разбудили в половине шестого. Увидев на экране номер дежурной части, полковник потряс головой, прогоняя остатки сна, и принял вызов:
– Гронский слушает! Понял. Еду.
В неверном предрассветном полусумраке он привычно быстро отыскал одежду, провел рукой по щеке (с бритьем придется подождать по крайней мере до обеда), прихватил ключи от машины, телефон, удостоверение и табельное оружие и через 11 минут после звонка уже ехал к набережной. Возле старого газгольдера уже работала дежурная группа. Ранее в дежурную часть позвонил ночной сторож, который обнаружил у скамейки напротив газгольдера человека, лежащего без признаков жизни. Прибыв на место, ребята увидели, что у лежащего в груди торчит нож. Обнаружив у хорошо одетого потерпевшего в барсетке эстонский паспорт, они сразу попросили вызвать начальника…
"Кто же это ночью напал на иностранного гражданина? И что гражданин соседнего государства делал на Парусинке в такое время? Господи, не хватало еще международного скандала – если его сограждане решат, что это политическое убийство, такой крик поднимут! Доказать бы, что это бытовуха или личные мотивы… Подложил же нам свинью убийца!".