Душа моя, гори! - стр. 4
В юношестве я ее слушалась, ходила вечно сгорбленной тощей палкой. Повзрослев, поняла простую вещь: не стоит стесняться подарков природы. Теперь в ответ на уговоры мамы я лишь мягко ей улыбаюсь. Как объяснить низкорослой женщине удовольствие смотреть на людей свысока? Особенно на мужчин. Ни с чем не сравнимое наслаждение наблюдать, как некоторые из них пытаются расправить плечи и вытянуться, чтобы достать мне хотя бы до носа.
С приятным звуком лифт распахнул дверцы, выпуская меня в мое царство. Сейчас главное – эффект неожиданности, пока мои охламоны не зажгли сигнальные огни, оповещая весь этаж о приближении врага.
– Ой, Ольга Михайловна! А мы ждали вас только завтра, – воскликнула Ирина, секретарь у входа.
Ее идеально наманикюренные пальчики уже потянулась к клавиатуре, чтобы зажечь первый сигнальный костер.
– Напишешь хоть слово – уволю, – тихо сказала я и пришпилила ее к креслу своим фирменным взглядом.
У меня глаза светло-голубые, почти прозрачные, и оттого у них бывает жутковатый вид, если я сержусь. Подчиненные сильно пугаются, а я пользуюсь даром природы. Весьма стимулирует рабочий процесс, надо сказать. Секретарь тяжело вздохнула и медленно кивнула. Я двинулась осматривать подконтрольные мне территории.
Отдел снабженцев встретил меня сногсшибательным перегаром. Хорошо выходные провели оболтусы. А это что за бардак? На полу винные бутылки, на столе кучи тарелок, стаканов и объедки. Один из сотрудников лениво убирал мусор. Еще парочка похрапывала лицом на клавиатурах. Остальные сидели в телефонах.
– Обалдели?! – рявкнула я на весь кабинет.
От моего крика спавший на сдвинутых стульях начальник отдела Константин Семенович грохнулся на пол и застонал. Я зло сцепила зубы. Он опять за старое?! Снова с похмелья на работу в невменяемом состоянии явился? Или уже прямо тут пить начал?
– Ольга Михайловна, вы здесь?! – затараторил он, поднимаясь и отряхивая одежду.
Осмотрела помятого возрастного мужчину и сжала кулаки. Я его предупреждала. Второго раза не будет.
– Константин Семенович, с сегодняшнего дня вы уволены! Пишите заявление, – отчеканила я. – А вы…
Я обвела пальцем нервно сглатывающих сотрудников.
– Без премии до конца года, – рявкнула я.
– Ольга Михайловна, у меня вчера юбилей был. Простите уж ребят. Моя вина, напоил их, – замямлил начальник.
– Ваши личные дела не должны отражаться на работе, – зло ответила я. – Будете спорить – по статье уволю.
Я крутанулась на каблуках и направилась к выходу. Идиота кусок! Разве так сложно нормально работать?
– Души у вас нет! – крикнул мне вслед Константин Михайлович.
– Конечно, нет! Иначе не стала бы вашим начальником, – не оборачиваясь, бросила я и вышла.
Через полчаса закончила обход других подразделений. Итог: десяток выговоров и еще несколько сэкономленных премий. Что за оболтусы? Как можно на работе играть и в чатах сидеть? Им собственного времени не жалко, что ли? Могли бы выучиться чему полезному.
Я закрыла за собой дверь своего кабинета и сползла по ней на пол. Села и с силой сжала виски руками. Как же больно! Этот приступ тяжелее остальных. В голове все крутилось и вертелось, к горлу подкатил тугой ком. Едва успела дотянуться до ближайшей урны, как меня стошнило.
Пошатываясь, добрела до диванчика и кулем рухнула на скрипучую кожу. Сознание начало медленно покидать мое тело. Нет, только не обморок. Мольбы остались неуслышанными. Глухая темнота, ослепляющий огонь, невыносимое тянущее чувство в груди и мужчина, зовущий меня. Сил сопротивляться не нашлось. Душа лучом рвалась наружу, руки безвольно опускались вниз… Резкая трель – и меня вырвало из удушающего кошмара.