Дурочка - стр. 13

– В следующий раз выбирай платье обдуманнее, – слышится насмешливый тон в его голосе, в то время как мои слезы неудержимо срываются с щек.

Меня трясет и лихорадит настолько, что сев в машину, пытаюсь немного отдышаться и осмыслить. Я исполнила мамину просьбу или навредила отцу? Зачем вообще, она его пригласила. А я? Зачем пришла? Потому что не могла не прийти. Весь бомонд пришел, а значит товар лицом. Мы образцовая семья, скоро станем такими же сливками общества, как и они.

Я еще несколько раз безуспешно набрала номера родителей, а затем, заведя машину, поехала к ним. Не могли они просто так пропустить подобное мероприятие. Оставалось только догадываться, что именно у них случилось.

Слишком тихо для дома родителей. Я бываю здесь почти каждый день, хорошо знаю, как мама любит заполнять пространство музыкой, льющейся водой, включенными в нескольких комнатах телевизорами. К этому примешиваются ароматы духов, запахи цветущих растений, ароматизаторов, которые она расставляет повсюду. Сегодня запахи почти отсутствуют, а звуков вообще нет. Кто-то на втором этаже что-то двигает, роняет, шуршит.

Дом большой, трехуровневый, плюс подвал с гаражом на шесть машин. Первый этаж общие помещения, типа зала, холла, столовой. Второй этаж личные, папин кабинет, библиотека. Третий, гостевые комнаты, игровая, бильярдная и сауна.

– Я дома, – сообщаю громко, если кто не слышал, как я подъехала к дому и припарковалась у крыльца. – Мам, пап! Есть кто?

Шорох колесиков от тяжелого чемодана и в следующее мгновение, вижу, как мама, надрываясь, тащит его по лестнице, кряхтя от немалой тяжести.

– Помоги.

Подрываюсь и присоединяюсь к ней.

– Боже мой, что на тебе надето, – в ее голосе слышатся ноты возмущения, хотя сама одета не менее странно.

Спортивный черный костюм, очки размером с два чайных блюдца на макушке тюрбана темно красного цвета. Парадный, слишком гламурный макияж на коже.

– Почему вы не приехали? Случилось что?

– Ничего не случилось. Я не могу на это смотреть, – она бросает чемодан у подножья лестницы и прикасается пальцами к моему прозрачному платью. – Сейчас же, переоденься.

– Мам?

– Я сказала, иди, переоденься!

– Мам.

– Ну, за что мне это? Ты меня не слышишь?

На ее лице крайняя смесь тревоги и не довольства. В глазах толика безумства, за которым кажется, прячется испуг. Хочется возразить. Отставляю чемодан в покое. Она молча указывает рукой наверх, кажется, что еще секунда, и она завизжит от моего непослушания.

Поднимаюсь на второй этаж, отмечая, как одежда хаотично разбросана по мебели вокруг. Бумаги из кабинета отца ворохом лежат по паркету, будто осенняя листва. То там, то сям. Их явно быстро просматривали и лишнее тут же отбрасывали в сторону. Реальность перестала казаться нормальной.

В моей комнате относительный порядок. Я давно здесь не живу, только ночую, поэтому держу вещи. Сдираю с себя ненавистное платье и белье. Поспешно переодеваюсь в майку и джинсы. Почти бегом спускаюсь вниз и закрываю дом.

Дом стоит в летней тьме, освещенный только Луной и звездами. Сегодня никто не включал ни фонари, ни подсветку. Слышно, как стрекочет насекомые и доносятся человеческие звуки от залитых светом соседских домов. Мама вытащила чемоданы и ждет у багажника моей Ауди.

Мы торопливо грузим вещи в машину. Садимся в салон.