Дурные дети Перестройки - стр. 29
С этим стратегическим запасом мы приехали на Северное кладбище в Парголово со специальными совочками-трезубцами и обработали несколько сотен могил за вечер. Задача была простая: мак, как мы узнали из энциклопедий, культура неприхотливая, глубоко его сажать не надо, несколько раз шкрябнул, семечки рассыпал, и готово. Стенич бок о бок нашпиговывал могилки неподалёку, но попросил не трогать участок, на котором похоронен дедушка. Засеяли и стали ждать середины июля, когда начинается дербан.
На юге мак вырастает гораздо крупнее, чем на севере, но наш, хоть и чахленький сам по себе, имеет тот же ряд свойств, если они из него не выбиты селекционерами, как, например, из декоративного мака, который, год назад, собрал на могиле дедушки Стенич. Поскольку нормальный мак мал, его головки срубают полностью, и их невозможно доить по многу раз, как на юге, но со временем, если само растение не трогать, вырастают новые. Когда наркоманы грабят на мак огородников и дачников, чаще всего приходится вырывать растение с корнем, а тут должна была получиться целая плантация на полтора месяца.
Ездили, конечно, и заранее, и сильно заранее, но когда пришёл срок, нашим глазам предстало ботаническое очарование. Многие могилы были зачищены, на некоторых запущенных пробились сорняки, но на первый день нам хватило одного участка, где мы собирали только белый и голубой мак. Молочко от голубого я собирал на отдельный бинтик и вечером, когда, уставшие от работы на плантации, мы приехали в город, я сварил его отдельно и, проставившись, включил «Только голубые, голубые маки, голубые маки, как твои глаза…» и вспоминал Наташку и колхоз, грядки капусты…
Полтора месяца были проведены на свежем кладбищенском воздухе, как-то само собой прямо там организовались все причиндалы, мы варили на сухом горючем и ставились прямо на лавочках около могил, лето заканчивалось.
Начался первый глубокий заторч. К счастью, в той хрущевке, в подвале которой я спал раньше, прогуливая завод, появился Юра Алма-Атинский. У него дома постоянно было несколько кубометров травы, и я был к нему вхож. Траву надо было куда-то девать, и TaMtAm всё чаще давал нам со Стеничем повод для совместных поездок на Васильевский. Я продавал траву в TaMtAm-e по четвергам и пятницам и покупал там же кислоту для всего района, а на районе брал ширево и траву стаканами и килограммами для новых друзей из TaMtAm-a, всё было отлажено. Но, обнаружив там городской центр сбыта «кислоты», я случайно растворился в ней на несколько месяцев, что первый раз спасло меня от тотального старчивания на опиатах. У меня было хорошее время, дома всегда лежало под килограмм травы, поэтому в количестве кислоты я себе не отказывал, взаимовыгодно обменивая её оптом на траву и даже сбив себе до нуля дозу на ширеве. Стенич же в TaMtAm-e занимался активными возлияниями с панковнёй типа «Короля и Шута», «Хулиганов» и «Золотых Львов», пытался клеить не очень красивых тёлок. Я же больше тянулся к психоделочке, что мне не мешало иногда брить голову и прыгать со скинхедами на концертах «Химеры», «Ножей и Дельфинов», «Кинг Конгов», и часто из TaMtAm-a шёл сразу в «Тоннель», тамошние тёлки мне нравились больше.
Конец ознакомительного фрагмента.