Дурной глаз - стр. 12
Все мыслимые виды соблазнов и услуг здесь манят на каждом шагу, но и консервативные вкусы не оставлены без внимания. Желающие всегда могут приобрести любовь дочерей сумерек или, по крайней мере, взять ее напрокат. Лихорадочное движение транспорта никогда не останавливается, и без особой надобности к проезжей части никто не подходит: то, что кажется автомобилем, не всегда им является.
Кэти стояла на условленном месте. Пришла первой, надо же. Она помахала мне рукой, встав на цыпочки, будто ее можно не заметить. Кэти всегда похожа на яркий огонек в этой вечной ночи. Семнадцать лет, прекрасный рост, золотые волосы и невероятно стройная фигура, продукт хорошей наследственности и железной воли. Сегодня ее исключительные достоинства подчеркивали клетчатая блузка, мини-юбка, белые пластиковые ботфорты и такой же берет, непонятным чудом удерживающийся на затылке. Кэти никогда не повторяется – с тех пор, как Сьюзи Дробовик, мой старый партнер по противозаконной деятельности, познакомила ее со знаменитым старым сериалом «Мстители». Кэти клюнула меня в щеку и широко улыбнулась. Такую улыбку следует называть обаятельной, если я правильно понимаю. А понимать неправильно мне нельзя.
– И куда же мы идем? – спросил я кротко. – Что-то модное и дорогое, без сомнения… Как насчет ресторана «Алиса»? Там есть все. Или вот «Чудесный муравейник»: что угодно в шоколаде! Нет? Ты изменилась!.. Еще есть новое место за углом, «Слава Елизаветы».
– Это небось что-то старушачье, – подозрительно предположила Кэти.
– Заведение специализируется на не самых ортодоксальных блюдах, относящихся к царствованию Елизаветы Первой. Например, альбатрос: считается рыбой, и потому его можно есть в постные дни…
– Рыба!.. С клювом и перьями?!
– Почему бы и нет? Если Европейское сообщество считает морковь фруктом, так как испанцы делают из нее варенье, почему бы альбатросу не быть рыбой? Англичане елизаветинской эпохи ели и ежей, когда не использовали их в качестве щеток для волос, а еще молочных кроликов, варварски оторванных от материнской груди…
– Спасибо, как-нибудь в другой раз… Но я уже решила!
– Так быстро? Кто бы мог подумать!
– К Рику, в «Кафе Имажинер»! Там все готовят только из вымерших или воображаемых животных. В «Найт таймс», в светской хронике, на прошлой неделе об этом писали! Туда не так легко попасть, но тебя ведь пускают повсюду, правда?
– Если бы, – вздохнул я. – Нам туда, моя привередливая куколка.
Пока мы шли по улице, Кэти жизнерадостно болтала о пустяках, повиснув у меня на руке. Что же это за новости, если ей приходится приберегать их на потом в надежде, что изысканный обед смягчит тяжкий удар? Я незаметно вздохнул и ощупал булавку из рога единорога, всегда воткнутую в лацкан моего пальто. Незаменимая вещь, с ней можно не бояться никакого яда.
В «Кафе Имажинер» мы вошли через простую зеленую дверь под скромной вывеской. Реклама здесь не нужна – к Рику народ валом валит. Дверь прикрыта специальными заклинаниями и пропускает только знаменитостей, близких друзей хозяина и тех, у кого заказан столик. Я прикоснулся к двери; она немедленно открылась. Кэти посмотрела на меня с явным уважением. Переступив порог, мы оказались на открытом месте посреди джунглей. Под ногами песок, а вокруг стеной стоит высокий дождевой лес, с веток деревьев свисают толстые лианы. Вокруг царил полумрак, и в густых тенях за ближайшими деревьями уже ничего не было видно. Горячий, сухой и неподвижный воздух наполняли уханье, вой и тявканье таинственных тварей, иногда прерываемые могучим рыком и отчаянным визгом. Совсем как в настоящих джунглях. Впрочем, кто сказал, что они фальшивые? Мы же на Темной Стороне.