Духовка Сильвии Плат. Культ - стр. 45

– А то, что делаете вы, опасно. – Он обращает на меня взгляд, такой острый и тяжелый, но полный… жалости? По спине проходит холодок. Сталь в его глазах погубит меня.

– Ты же не против, если я поговорю с твоей сестрой? – спрашивает преподобный у Молли. Она кивает, опустив взгляд, не смеет смотреть ему в глаза. Будь я умнее, тоже не стала бы. – Спасибо, Мэри. Пойдемте, мисс Вёрстайл. Я не задержу вас надолго.

Я следую за ним по коридору, увешанному картинами. Он открывает дверь и пропускает меня вперед. Церковь Святого Евстафия – его территория, а кабинет преподобного – его сердце. Здесь все как прежде: книжные шкафы по периметру комнаты, огромный дубовый стол, распятие на стене. Но мне неуютно, неуютно в сердце человека, которого я не знаю.

– Полагаю, мы не были представлены должным образом. Я священник церкви Святого Евстафия и общины Корка – Кеннел ОʼДонахью.

– Ирландец?

В венах Сида тоже текла ирландская кровь. Да что со мной, черт возьми, такое?

– По материнской линии.

Он протягивает мне руку. У него идеальные руки: изящные, рельефные, с длинными тонкими пальцами, как у статуи, как у пианиста. Явно не руки рабочего. Я не пожимаю ее – не выдержу, если он меня коснется.

Сажусь в кресло и на время погружаюсь в себя. Мне нужно перевести дух, ибо он бодр, плоть же немощна. И этим я привожу преподобного в замешательство – он застывает, словно натыкается на невидимую стену, как вампир, который не способен переступить порог без приглашения. Но оно так и не следует, и тогда он как ни в чем не бывало садится напротив и смотрит на меня изучающим взглядом. Пытается разговорить, проверяя, как долго я смогу сохранять безмолвие. Я поступала так же в зале суда, заставляя свидетелей выкладывать больше, чем им хотелось. Он сделал это, когда стоял перед хором. В тот раз он застал меня врасплох, и я поддалась. Сейчас же я посылаю ему уверенный взгляд в попытке смутить. Чувствую, как вспыхивают щеки.

– Флоренс Вёрстайл. Я о вас наслышан.

– И что же, я такая, какой вы ожидали меня увидеть?

Он не торопится с ответом.

– Вы ниже.

– Спасибо производителям туфель на каблуках.

На его губах играет слабая улыбка, но резко сходит с лица.

– Вы читали Библию?

– Да.

– И главу о распятии Христа?

– Моя любимая.

– Тогда вы знаете, что происходит с предначертанным. – Он подается вперед и тихо продолжает: – Оно сбывается.

Я тоже подаюсь вперед, копируя его манеру:

– Или его никто не пытается предотвратить.

– Вы очень умны, – без тени улыбки отмечает он, снова откидываясь на спинку кресла.

– А вы очень красивы.

– Это не комплимент. Ум – последнее, что вам пригодится в Корке. Ему это не нужно.

– Что же ему нужно?

– Умение не выделяться.

– Вы им тоже не обладаете.

– Я священник религиозной общины. Мне не положено им обладать. – Он опирается на подлокотник. – Очевидно, вы неблагосклонно ко мне настроены, но пытались сделать комплимент?

Судя по всему, эта мысль его забавляет.

– Чтобы стянуть маску, которую вы носите.

– И как успехи?

– Под ней оказалась другая.

– Вы любите свою сестру, верно?

– Зачем вы задаете вопросы, на которые уже знаете ответы?

– И вы видите происходящее здесь иначе, нежели остальные.

– Не понимаю, о чем вы.

– Я вам не враг, Флоренс.

– Да. Будь я вашим врагом, вы бы не знали, куда себя деть.

Он медленно и протяжно вздыхает – на миг разом стягивает все маски, которые надевал годами.