Дубль Два. Часть вторая - стр. 24
Сбивчивым и сдавленным голосом, со слышащимися в нём слезами и ненавистью, девушка-диктор за кадром сообщила, что есть основания подозревать в причастности к ужасному кровавому массовому убийству падчерицу Банкина, Климову Ангелину, проживавшую вместе со зверски убитыми. На экране появилось фото Энджи с какой-то девчонкой на коленях, лицо которой было замазано. Всем, кто видел Климову, предлагалось тут же сообщить за крупное вознаграждение. Но ни в коем случае не предпринимать мер к задержанию.
– Чего это, Яр, а? – шёпотом, от которого у меня зашевелились волосы на голове, спросила Лина. – Это как же, а, Яр?..
На наше счастье, машина в это время уже стояла на обочине на аварийке. Потому что если бы Энджи начала, хрипя и воя, царапать ногтями горло, а я бросился перехватывать ей руки на ходу – было бы очень плохо всем нам.
– Ось, наркоз! – рявкнул я так, что сам испугался. И раздавшегося рыка, который Речь только усилила, и чёрно-алой вспышки перед глазами, полыхнувшей одновременно с ним.
Лина обмякла и сползла головой на подлокотник между сидениями. Ровно и глубоко дыша. Во сне. Я глянул в зеркало. За моей спиной выпала соска изо рта Павлика и повисла на какой-то новой пластмассовой цепочке, что крепилась прищепкой ему за рукав футболки на плече. Алиса склонила голову к верхушке его кресла-люльки. Оба крепко спали.
– Это чего сейчас было, твою мать? – Сергий протирал кулаками глаза и широко разевал рот, будто сом на берегу.
– Странник опять Ярью швыряется, как в последний раз, – ответило Древо. – Велел мне Линку усыпить, а Силы кинул столько, что тут теперь на семь саженей вокруг вообще все спят, даже кроты под землёй. Хорошо, повозок ваших самобеглых на тракте не было – побился бы народишко… Прав ты был, Серый, учить его ещё да учить. Не Странник, а бомба какая-то…
– А усыплять-то зачем? – вернул его к первому вопросу Сергий.
– Охота, Серый. Охота началась. Да как-то уж больно споро да зло в этот раз, – задумчиво сообщило Древо.
– Где? – теперь алым и слепяще-белым полыхнуло от Хранителя.
– Во Дебрянске пока. Семью Ангелины нашли. Мамку, отчима и сестрёнку сводную.
– Всех? – хмуро спросил Сергий, бросив на меня сложный взгляд через зеркало заднего вида.
– Всех. Да на неё саму и повесили, видно. Жандармов нынешних показывали. Двое из них «чёрным» служат. Да бабёнка та, что вслух говорила, тоже, поди, – как он понял по видео и звуку, которые смотрел и слушал через меня, то, что полицейские и журналистка были с Пятнами? Надо будет узнать обязательно.
– Привычка, разберёшься, – ответило Древо. – Сам что мыслишь?
– Что любую их тварь, какую увижу теперь, убью без раздумий, – я медленно разжимал кулаки, распрямляя сведённые пальцы.
– Это чувство запомни да схорони в душе, пригодится, – кивнул за спиной Хранитель.
– А если менее общо́, конкретнее? – попросил Ося.
– Ты же можешь ей из памяти это убрать? Заблокировать как-то? – я смотрел на Лину.
– Могу. Но зачем? Чтоб она каждый раз так сердце рвала себе, когда снова узнает? Не дело это, – мудрому Древу, наверное, было виднее.
– Тогда в полусне её держи, пока не полегчает хоть чуть-чуть. Хотя какой там к псам «полегчает»… – перед глазами снова приветливо помахала мне гостеприимная сосновая ветка.
– Сейчас маршрут перепроложим. Эта дрянь на федеральные каналы в течение часа попадёт, вечером вся страна знать будет. Мрази какие, надо же, – зубы скрипнули сами собой. – Найдём салон красоты по дороге, перестрижём и перекрасим. Ты умеешь как-то внешность человеку поменять? – это к Осине. Мало ли.