Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917 - стр. 32
Эта фраза свидетельствует, что, предоставляя бухарским евреям льготы, русская администрация руководствовалась не только желанием расширить торговлю со Средней Азией, но и стремлением усилить симпатии своих сторонников в этом регионе. Бухарские евреи из-за их малочисленности не могли стать силой, способной поддержать вооруженным путем русское завоевание Средней Азии, но могли передавать информацию о состоянии дел в ханствах, используя имевшиеся у них связи и знание местных языков. Сохранилось несколько документов, свидетельствующих об использовании русской администрацией бухарских евреев как информаторов и агентов.
Казенный раввин ашкеназских евреев Ташкента Абрам Кирснер указал в поданной в 1909 году докладной записке, что в рукописях Григория Генса «…в обилии встречаются показания разных азиатских евреев, по-видимому, весьма охотно доставлявших русским необходимые им сведения. Таковы показания о Бухаре еврея Дезерцева в 1822 г., показания бухарского еврея Якупа Мамандарова в 1829 г. и другие»[219]. Дезерцев служил переводчиком и проводником в экспедиции Негри, за что в декабре 1821 года был награжден серебряной медалью на Анненской ленте «За усердие» – наградой, которая редко вручалась евреям[220]. Что касается Якупа Мамандарова, то речь, очевидно, идет об уже встречавшемся нам купце Якове Самандарове (Самандаре), путешествовавшем по России и Европе в 1820 – 1830-х годах.
Примером сбора и передачи бухарскими евреями информации было их сообщение в 1861 году оренбургским властям о новом прибытии в Бухару упомянутого выше Вольфа[221]. Один из русских чиновников под псевдонимом Казенный турист, сетуя на скрытность мусульман, справедливо писал в 1864 году: «Если вам удастся что-нибудь узнать о внутренней жизни Бухары, то разве от евреев». Результатом возросшей оценки местных евреев и взаимной симпатии между ними и этим чиновником стала его последующая запись: «…вообще бухарские евреи развитее своих патронов [мусульман], и многие из них воспитаны настолько, что могут судить о вещах, о которых коренному бухарцу и во сне не снилось»[222].
В 1868 году эмирской полицией по обвинению в содействии русским был арестован в городе Бухаре один из лидеров еврейской общины города, Аарон Кандин (1823–1909). Приговоренный к смертной казни, он спас свою жизнь переходом в ислам и выплатой большого выкупа – 3400 бухарских золотых тилля (13 600 рублей). По всей видимости, обвинения были небеспочвенными, поскольку даже после своего вынужденного перехода в ислам и переселения в качестве поднадзорного сановника во дворец Кандин умудрился, рискуя жизнью, передать в Россию секретные сведения через Гилеля Бененсона, путешественника и коммерсанта из города Борисова Минской губернии. В 1866–1869 годах тот объездил Европу, Китай, Индию, Афганистан, Персию и Бухару. Когда на территории последней он был арестован по подозрению в шпионаже, Кандин, узнав, что Бененсона собираются передать русским, переправил с ним информацию о попытках эмира организовать антирусскую коалицию, об эмирских шпионах в Самарканде, о боеготовности эмирской армии и настроениях бухарского населения[223]. Приезд в 1869 году в Самарканд из Бухары пленного Бененсона вместе с подаренными эмиром русскому царю слонами хорошо запомнился Арендаренко, который служил тогда джизакским уездным начальником