Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917 - стр. 16
Кроме джизьи, евреи платили в два раза больший, чем мусульмане, торговый налог закат (закят). Первоначально он был в исламском обществе узаконенной милостыней, взимаемой на нужды благотворительности в зависимости от имущественного положения и рода занятий плательщика. Со временем эта выплата превратилась в налог на прибыль со стад, имущества вообще и с продаваемых товаров в частности. К XVIII веку в Средней Азии официальный размер заката с товара устанавливался для мусульман в размере 2,5 % от стоимости товара, но на практике чиновники взимали больше[67]. Также и евреи обычно платили более 5 % установленного законом заката. Это было результатом произвола закатчи – чиновников, взимавших торговые пошлины. Караваны с товаром становились объектом вымогательств во время проезда не только через Бухарский эмират, Хивинское и Кокандское ханства, но и через владения полузависимых казахских родовых предводителей – манапов[68].
Налогообложение евреев не было одинаковым в разных среднеазиатских владениях. В Кашгаре (китайская провинция Синьцзян) с евреев брали не 5, а 10 % в качестве официального заката, т. е. в четыре раза больше, чем с мусульман[69]. Из величины этого заката вытекает, что местных евреев низводили со статуса зимми до статуса чужеземцев, который имели прибывавшие в этот регион купцы-христиане. Закат такой величины причитался с чужеземцев согласно действовавшему тогда в Средней Азии мусульманскому праву, сведенному еще в XII веке туркестанским уроженцем Бурхан ад-Дином Маргилани в сборник «Хидоя фи фуруль ал-фикх»[70]. В свою очередь, до статуса зимми, а то и ниже низводили в Бухаре шиитов, предписывая им платить 5 %-ный, а иногда даже 10 %-ный закат[71].
Свои налоговые особенности в отношении евреев были и в Кокандском ханстве, где, в отличие от других мест, они платили особый военный налог – лау-пули. Этот налог упомянул уже после русского завоевания ханства андижанский уездный начальник, расследовавший отношения между евреями и мусульманами в прежнее время[72]. Судя по всему, этот же налог имел в виду Шмуэль Моше Ривлин, сообщая об особом налоге на вооружение, который платили евреи в Коканде[73]. В Ташкенте, принадлежавшем до 1865 года Кокандскому ханству, на евреев и индусов распространялось также не встречавшееся в других местах Средней Азии запрещение носить сапоги, из-за чего те были вынуждены заменять их галошами[74]. Неизвестно, действовало ли это запрещение в других местах этого ханства, в то время как в Бухарском эмирате, о запретительных законах в котором сохранилось намного больше источников, оно вряд ли существовало.
За нарушение перечисленных предписаний и запрещений, а также за другие провинности бухарские евреи подвергались жестоким наказаниям – вплоть до смертной казни. Перед наказанием осужденному предлагалось перейти в ислам и таким образом заслужить полное прощение[75]. Под воздействием этой угрозы или угрозы других наказаний, а также желая избавиться от чрезмерного налогообложения и общего презрительного отношения, часть евреев перешли в ислам. Часть новообращенных сразу начали соблюдать только мусульманскую обрядность, а часть – втайне соблюдали и еврейскую, рискуя подвергнуться смертной казни. И те и другие получили название