Другая Я - стр. 51
А я чувствую себя такой слабохарактерной идиоткой, что стыдно перед собой же.
Я не могу наглядеться на него. Смотрю, словно в последний раз. Мы слишком разные и никогда друг друга не поймём. У нас разные цели и ценности. Кажется, что преодолеть можно всё, но сознательно позволять втаптывать себя в грязь - совершенно глупое и нелогичное решение. Мне больно осознавать, что я для него лишь пустая игрушка, к которой он привык, которая теперь просто сливается с цветом окружающей обстановки. Что я настолько ему опостылела, что он согласился поделиться мною с другим мужчиной.
Наверняка когда-нибудь каждый из нас встретит подходящую для себя пару. И будет рад тому, что наша последняя встреча состоится именно сейчас.
Уверена, он уже прочитал ответ в моём взгляде.
Глаза блестят от непролитых слов отчаяния, а внутрь заносит вещи мерзкая пустота и липкое чувство отчаяния.
И пусть я буду корить себя за свою слабость всю оставшуюся жизнь, но я всё равно сейчас это сделаю.
Поднимаю голову выше и придвигаюсь вплотную.
Кладу ладони ему на грудь и медленно (до боли медленно) веду ими вверх до плеч, впитывая каждую секунду, что он рядом. Прикасаюсь носом к его шее, вдыхая самый любимый запах… запах «моего» мужчины. Это моя личная сказка. И ей когда-то суждено закончиться. Пусть это случится поскорее, пока я ещё смогу обмотать изолентой своё покрытое глубокими трещинами сердце и наигранно счастливо делать вид, что оно было таким изначально.
Тянусь к его губам и приникаю к жёсткому рту, как к единственному источнику жизни, вкладывая в поцелуй всю свою искренность, всю силу своих чувств к этому человеку, с которым нам лучше бы никогда не встречаться. Вкладываю всю боль, которую он мне причинил.
Он не отвечает. Конечно, нет. Стоит, словно бездушная статуя.
Ни единой слезинке я не позволю пролиться под его тяжёлым взглядом. О том, что будет происходить со мной за дверью собственной спальни и какие черти будут рвать душу на части, пока никто не видит, я даже и думать не хочу.
Выпиваю до дна его дыхание, надеясь сохранить в себе частичку его тепла, без которой первое время мне будет невыносимо. Меня задушит безысходность, я знаю. Позже я утону в ненависти к нему. Окончательно меня добьёт его успешность и новости по телевизору, где он будет под руку с другой. Той, которая сможет его удержать. Той, которой он сможет найти место в своём сердце.
Сглатываю подступающий спазм и, стараясь выровнять голос, уверенно и как можно равнодушнее произношу:
- И не нужно, Костя.
- Мия... Ты можешь остаться на моих условиях. Можешь остаться, но только без балластов. Подумай, - кажется, моя душа всё же сгорела дотла. Только что.
- Разумеется, нет, - горестно мотаю головой. - Ты мне такой не нужен.
Моё дыхание дрожит на его щеке. Мне до смерти хочется, чтобы он возразил. Хоть что-то. Что угодно. Попробовал объяснить, уговорить, настоять на своём, сказать, что это какая-то ошибка, да что угодно, но... нет. Нет здесь ошибки.
И я для него никто.
Никем и останусь. Просто призрачным воспоминанием, которое растворится в суёте его сверхнасыщенного графика. Он даже имя моё скоро забудет.
И догонять он меня никогда не станет, потому что Константин Шахов намного выше всего этого. Всякие мелочи, осложняющие жизнь, тоже его не волнуют. Не это ли самые обличительные, обесценивающие и унизительные слова для женщины?