Друг моего отца - стр. 29
Стало так обидно, до глубины души. Скривившись и устав от бесполезных препирательств, сложила руки на груди, пытаясь сдержать истинные эмоции, и серьёзно отчеканила:
– Олег, тебе ведь сказали, что вид у меня приличный. Эффектный? Да! Но приличный. О, поверь, я была на светских раутах и знаю все каноны! – выдержав краткую паузу, я дала ему время подумать: – Так в чем дело? Почему ты не хочешь, чтобы я в таком виде где-то показывалась?
Он знал, что я хочу услышать. В его голубых глазах мерцало озарение, дыхание ускорилось, волосы на теле встали дыбом, а нервозность так и читалась. «Скажи, что я тебе нравлюсь! – шептала я про себя. – Признай, что затея с соблазнением левого мужика была идиотской!»
– Лена, послушай, – мягко сжав мои руки, он проникновенно заглянул в глаза. Сердце пропустило пару ударов, затрепетало. Я ожидала чего угодно, мозг давно уже превратился в розовую субстанцию. – То, что произошло ночью в моем кабинете… Мне дико за это стыдно.
– Стыдно? – так больно с небес на землю я еще никогда не падала.
– И за свое поведение, – кивнул тот, – и за то, что дал тебе ложные надежды насчет того, что невозможно.
– Невозможно… – словно миллион маленьких игл больно вонзались в тело, ноги предательски подкашивались.
– Пойми, ты – ребенок моего друга Вити. У нас это называется – предательством, – развел руками тот, якобы это все оправдывало. – Не готов я рисковать многолетней дружбой ради отношений с тобой. И, что главное! – рукой указав на мой прикид, он добил меня окончательно. – Единственная причина, по которой я не хотел пускать тебя в таком виде на торжество, это чисто из уважения к Вите.
Сжав челюсти до боли, я заглотила, казалось, весь холодный воздух улицы, лишь бы не расплакаться и звучать спокойно, даже равнодушно:
– Ну, теперь ты знаешь, что мой образ этикету соответствует. Можем ехать? Раз других причин нет…
Смотреть на Олега стало больно. Одно его нахождение рядом вдруг стало заставлять чувствовать себя убогой и ущербной. А значит, требовалось одно: вернуть долг любой ценой и навсегда избавиться от блондина в моей жизни.
Настрой был боевой, я готова была рвать и метать!
А вот Олег вдруг растерялся, приуныл. Глаза его метались из стороны в сторону, искали причины не ехать… Здравые и логичные. Видимо, не нашел, потому как таки заговорил спустя вечность. Засунув руки в карманы, он буквально покраснел от недовольства, каждая буква явно давалась ему тяжелее, чем штанга в спортзале:
– Раз так… Поехали.
Всю дорогу по пути в машине стояла тишина, звучала тихая ненавязчивая мелодия. И все же тяжелые вздохи Олега мягко намекали, мол, мужчине как-то не спокойно.
– Знаешь, – деланно расслабленно заявил тот, когда мы остановились на светофоре, – задумался вот, что я за скупердяй такой? У меня ведь есть эти миллионы… Чего торгуюсь, как бабка на базаре?
Едва ли сдерживая улыбку, с трудом, но свела брови на переносице для более реалистичной серьезности:
– К чему ты ведешь?
– К тому, – блондин махнул рукой, демонстрируя всю серьезность намеченных планов, – что завтра просто подпишу бумаги и все, завод мой.
– Правда, Олеженька? – многозначительно вздернув бровь, я деловито уточнила: – Значит, мне деньги можно тоже не возвращать, да?
Коробейников по мановению ока уверенность и потерял: