Драконья лётчица, или Улететь от полковника не выйдет - стр. 22
– Я признаю вашу правоту, – с трудом выдавил он из себя, пытаясь подобрать аргументы, – только ошибки здесь нет. Артефакт присяги не реагирует на пол, личностные качества или расу. Он ясно указывает только на одно: пригоден ли кандидат к летному делу. К тому же не думаю, что ваша дочь менее достойна стать курсантом, чем, к примеру, тот же Осеррий Сайледин или любой другой из принявших присягу новичков. От лица корпуса Касандре Воронковой не предъявлено никаких обвинений, и я лично заверяю вас в том, что при должном желании и усердной учебе она станет первоклассным летуном.
– Зачем вам это нужно, полковник?
Прозвучавший как выстрел вопрос главы рода вызвал смятение у Иерра. Он и сам не мог сейчас ответить, почему ему было так важно вернуть девчонку. Может, потому, что впервые в широко распахнутых серых глазищах он разглядел тот же восторг и жажду летать, которую испытывал сам? Или потому, что впервые встретил девушку, которая не мечтает о нарядах и замужестве, которая не морщится от запаха дракона и не растягивает манерно слова при разговоре. Откровенно сказать, он не знал, что ответить, но зарычавший рядом Менчик подсказал ему выход.
– В корпусе остался дракон, привязанный к курсанту Воронковой. Пара сложилась, первый полет прошел успешно и…
– Полет прошел успешно?! – Глаза ворона заполыхали яростью. – Мне сказали, что дочь упала с вашего хмырхова дракона! Это вы называете «успешно»?
– Это была досадная случайность. Слишком сложный, не отработанный для первокурсника маневр, но я страховал курсанта лично!
Сейчас полковнику очень хотелось почесать кулаки о толстомордого Жербона, распустившего и племянника, и свой поганый язык. Интендант давно сидел в печенках у всего корпуса, но его связи где-то наверху и талант аккуратно сводить на нет все проверки из любых инстанций не давали Хордингтону возможности избавиться от капитана Сайледина раз и навсегда.
Неизвестно, сколько бы еще длился этот спор, но незатихающее нервное рявканье хищного дракончика и его беспокойное приплясывание все же отвлекли внимание мужчин, а через секунду, втянув воздух ноздрями, Кайр пулей влетел в кусты.
Треск и эмоциональная ругань парня эхом разлетелись по всему лесу.
Вернулся он, согнувшись под тяжестью большого чернобурого лиса со слипшейся от крови шерстью, еще живого и хрипло дышащего. На залитой кровью морде яростно сверкал один глаз, второй был поврежден, и на его месте сейчас красовалась сочащаяся сукровицей короста, склеившая веки.
– Они рядом, – хрипло и отрывисто протявкал зверь, аккуратно положенный на траву.
Полковнику с трудом удалось усмирить Менчика, решившего, что двуликий сгодится ему как перекус.
– Наши артефакты должны вам подойти, сейчас. У меня с собой… – Он снял подсумки, потом дополнительно стреножил Менчика и, крепко примотав упряжь недовольного дракона к толстому дереву, подошел к слушающим рассказ раненого Воронковым.
Бледная Кася стояла ни жива ни мертва и не верила своим ушам. Земли кланов двуликих всегда считались оплотом стабильности. Никакие бандиты не беспокоили их своим посещением, ибо это означало форменное самоубийство без возможности хорошо поживиться. Оборотни всегда гнались за врагами до победного, шли по следу, пока не добивались своего. Конечно, и среди двуликих встречались всякие гады, но их выявляли, искали и находили, а потом безжалостно уничтожали, выпалывая, как сорную траву. По крайней мере, это знала про общество двуликих сама Кася.