Драконья лётчица, или Улететь от полковника не выйдет - стр. 21
Крайне раздраженный, даже сердитый, полковник, спешившись, повел себя очень странно. Для двуликих его выходка была полной неожиданностью и, откровенно говоря, немножко попахивала неуважением. Иерр практически проигнорировал главу рода, лишь легким кивком обозначив приветствие, и гаркнул на всю полянку так, что в кустах, наверное, вся живность затаилась:
– Курсант Воронкова, приказываю подойти для получения шеврона и проследовать в расположение корпуса! – Треугольничек с драконьим крылом блеснул золотом в его руке, маня к себе девушку.
Но сияние вожделенного знака, как и самого полковника, от уже шагнувшей вперед Касандры мгновенно перекрыла спина приемного отца. Глава рода Воронковых не мог позволить так просто забрать дочь. Этот человек должен был понять, что, даже будучи приемной, Касандра находится под защитой клана. К тому же, обвинив ее в обмане и мошенничестве, капитан Сайледин попытался запятнать репутацию всей их семьи. Кто-то должен был взять на себя ответственность за произошедшее и, возможно, даже понести наказание.
Наркир Воронков намеревался прояснить всю ситуацию здесь и сейчас. Раз и навсегда.
Задохнувшейся от волнения Касандре казалось, что мужчины мерились взглядами целую вечность. Учитывая возраст и опыт двуликого, первым не выдержал все же полковник Хордингтон. Глаза он не отвел и, заговорив, все же попытался показать, что он в своем праве, но с главой воронов этот номер не прошел.
– Господин Воронков, ваша дочь приняла присягу, и ей надлежит вернуться в расположение корпуса для прохождения обучения. – Иерр говорил убедительно, сухим казенным языком, пытаясь внушить ворону, что его дочери необходимо следовать предписанию и уставной дисциплине.
Ответом на его слова было ироничное хмыканье и кривая усмешка, исказившая породистые черты бледного лица Наркира.
– Вернуться? Присяга? Право, полковник, в вашем корпусе о воинской службе знают не больше, чем только проклюнувшиеся птенцы. Меня вызвали ваши подчиненные, чтобы я забрал Касандру, вылили ушат обвинений в ее недостойном поведении, четко заверили, что присяга фальшивая и исчезнет, как рассветный туман, стоит нам улететь на свою территорию…
Ворон только что не сплюнул, вспомнив раскормленную морду неприятного человека в погонах, смердящего ненавистью, страхом, жадностью и упивающегося сознанием собственной значимости.
– Я не желаю, чтобы дочь нашего рода подвергали унижению за ее желание обрести крылья. Каждый чувствует свободу по-своему. Касандра молода и, следуя за мечтой, не понимает, через что ей, возможно, придется пройти и с чем столкнуться. Ваш шеврон того не стоит. Ей просто не дадут нормально встать на крыло…
В почти незаметно дрогнувшем голосе скользнула нотка тоски отца, как если бы он имел ребенка-калеку. Старший Воронков даже себе не признавался, что со временем привязался к беспокойной человечке, которую по просьбе жены согласился забрать из приюта попаданок. Чем эта шустрая и бойкая, как галчонок, черноволосая девчонка взяла его за душу, он не знал, но она воспринималась им почти как часть себя, как все его родные птенцы.
Иерр вздрогнул, как от пощечины, и все-таки отвел глаза. Приходилось признать, что все сказанное двуликим – неприглядная правда, но отпустить девчонку, так отчаянно рвавшуюся в небо, он не желал. Ведь семья Воронковых не даст ей крыльев. Даст защиту и стабильность, но будет оставлять на земле, когда они сами будут взмывать под облака, уносясь в воздушных потоках все выше и выше.