Дракон в хозяйстве пригодится! - стр. 5
— Я готов подождать. Если получу от тебя аванс прямо сейчас.
4. Глава 3
— Ты о чем?! — я попятилась.
Мне не нравилось выражение его лица.
Он смотрел на меня голодным взглядом, как на лакомый кусок пирога — того и гляди проглотит!
— Таира! Где ты бродишь?! Обед стынет!
Голос матушки где-то за стенами амбара вибрировал от раздражения, но для моих ушей он прозвучал небесной музыкой. Ведь это прекрасный повод уйти прямо сейчас, оборвав скользкие разговоры о каком-то авансе! Я крикнула, повернувшись в сторону двери:
— Иду-у!
— Мы не договорили, — перегородил дорогу кузнец.
В его темных глазах вспыхнул холодный блеск. Была бы его воля, будь мы одни, он бы меня не отпустил. В теплом амбаре вдруг стало зябко, и я поежилась, обхватив себя руками.
— Меня матушка ждет. Надо идти.
— Как бы не пожалела, — нахмурился упрямец, не отрывая от меня сердитого взгляда.
Я ничего не ответила, хотя очень хотелось сказать какую-нибудь колкость. Взяла Ленточку под уздцы и повела ее к дверному проему.
На выходе обернулась. К счастью, Рагнар следовал за мной. Почему-то ни капли не хотелось оставлять ревнивца с моим подопечным.
Под строгим взглядом матушки мы скомканно распрощались, и скоро высокая, крепкая фигура кузнеца скрылась за холмом. Я испытывала странную смесь облегчения и тревоги. С момента возвращения домой постоянно это чувствовала. То облегчение, то тревогу.
Я отвела лошадь в конюшню, поудобнее устроила в стойле. Налила свежей воды в поилку, подкинула корма и направилась в дом, то и дело сдувая с лица непослушные светлые пряди.
Когда зашла на небольшую кухню, затопленную солнечным светом, я замерла на пороге, наслаждаясь охватившим меня чувством уюта. Стулья, стол, шкаф и полки — простая, добротная мебель, сколоченная еще отцом, напоминала о беззаботных временах. В ароматах жареной картошки с грибами притихли тревоги, и на сердце стало чуть спокойнее.
Дырчатый, желтый сыр на чистом, льняном полотенце, пористый хлеб только что с печи, вареные яйца, свежая зелень доделали свое дело. Рот мгновенно заполнился слюной, а в животе заурчало.
Торопливо стянула с натертых ступней тонкие сапоги из оленьей кожи, которые не снимала два дня подряд, и босыми ступнями прошлепала по прохладному, дощатому полу к металлическому умывальнику. Наспех помыла руки, села за стол и наконец приступила к картошке с грибами, пока та не остыла! М-м! Вкусно!
Матушка устроилась на стуле напротив меня и, лениво ковыряясь в своей тарелке, принялась ворчать. Ее хрипловатый голос дрожал от эмоций:
— Я понимаю, почему ты не хочешь мэра. Богатый, солидный, но старый. Молодой девчонке куда с таким стариком! А Рагнар? Что с ним не так? Красивый, сильный, зажиточный. При деле. Всегда у тебя будет крыша над головой, еда. Будешь с ним сытой. В тепле.
— В тепле! — фыркнула я. — А если останусь с тобой, то придется голодать? И мерзнуть, завернувшись в долги?
Матушка не умела врать. И даже, когда пыталась, ее всегда выдавали глаза. Вот и сейчас она отвернулась и недовольно скривилась:
— Рагнар слишком болтлив, как по мне.
Я прекрасно понимала, почему она скрывала наше бедственное положение. Ей не хотелось давить нищетой на мое решение о замужестве, как давил сегодня кузнец, угрожая постыдными отношениями с мэром. Матушка пыталась оставить для меня иллюзию выбора.