Драгоценности - стр. 47
– Честно говоря, я вообще не уверена, что любила его. Да, мы общались всю жизнь, тогда мне это казалось правильным. Он мне нравился, но я по-настоящему не знала его. А когда мы вернулись после медового месяца, все рассыпалось, и я осознала, что совершила ошибку. Он хотел лишь гулять сутками напролет, играть в карты с приятелями, волочиться за другими женщинами и пить.
Ее горестный тон говорил красноречивее слов. Сара не упомянула о ребенке, которого потеряла, или о проститутках, которых Фредди притащил в дом родителей на вечеринку по случаю годовщины свадьбы. Но Уильям по глазам понял, что Сара страдала куда сильнее, чем рассказывает. Она отвернулась, а он снова коснулся ее рук и дождался, когда она осмелится взглянуть на него. Глаза Сары были полны воспоминаний и вопросов.
– Мне жаль, Сара, – повторил Уильям. – Наверное, ваш муженек был законченным придурком.
Сара улыбнулась и снова вздохнула, почувствовав облегчение, но не искупление. Она понимала, что всегда будет чувствовать вину за развод, но дальнейшая жизнь с Фредди просто разрушила бы ее, и это она тоже осознавала.
– Этот ужасный грех вы от меня скрывали?
Она кивнула, а Уильям улыбнулся.
– Как можно быть такой наивной? Сейчас же не прошлый век, Сара! Люди разводятся. Вы бы предпочли оставаться с ним и мучиться?
– Нет, но я ужасно виновата перед родителями. Это было так унизительно для них! Они повели себя невероятно тактично. В нашей семье никто никогда не разводился. Знаю, что им наверняка стыдно, но я никогда не слышала ни единого слова упрека. – Она смолкла под его пристальным взглядом.
– Они были с самого начала против развода? – в лоб спросил Уильям.
– Нет. – Она покачала головой. – На самом деле это они подтолкнули меня к разводу. – Она вспомнила семейный совет в Саутгемптоне на следующее утро после ужасной вечеринки. – Папа сделал все. Они ведут себя чудесно, но им, наверное, мучительно стыдно смотреть в лицо своим друзьям в Нью-Йорке.
– Это они так сказали?
– Нет, они слишком добры, чтобы упрекать меня.
– А вы встречались с их друзьями и своими приятельницами и были наказаны за преступление?
Она покачала головой и улыбнулась подобной формулировке.
– Нет. – Она вдруг рассмеялась, и смех был снова юным, а на сердце стало легче впервые за несколько лет. – Я пряталась на Лонг-Айленде.
– Глупышка. Я совершенно уверен, если бы вам достало смелости вернуться в Нью-Йорк, то вам аплодировали бы за то, что вы расстались с этим подлецом.
– Не знаю. – Она снова вздохнула. – Я не общалась ни с кем… до сих пор… до вас…
– Как мне повезло, мисс Сара Томпсон! Какой неразумной девочкой вы были! Поверить не могу, что целый год вы носили траур по человеку, которого даже не любили. Сара, правда… – Уильям смотрел на нее одновременно с негодованием и изумлением, – как вы могли?
– Для меня развод – это не пустяк, – защищалась она. – Меня волнует, что меня будут сравнивать с той ужасной женщиной, которая вышла за вашего кузена.
– Что? – Уильям был потрясен. – Закончить, как Уоллис Симпсон? С драгоценностями на пять миллионов долларов, домом во Франции и мужем, который, каким бы болваном ни был, обожает ее. Боже, Сара, какая ужасная судьба, не приведи господь! – Он явно подтрунивал над ней, но лишь отчасти, и они рассмеялись.