Доверьтесь Ченам - стр. 30
Старшая тетя накалывает кусочек манго и откусывает немного.
– Ух, так вкусно. – Она откусывает еще кусочек и вздыхает. – Ничто не сравнится с индонезийским манго.
– Да, индонезийские манго самые сладкие, – говорит ма. – Кто-нибудь хочет травяного чая? Я заварила чайник для Мэдди, и у меня немного осталось.
– Нет, спасибо, я не верю в эту старомодную ТКМ, – говорит четвертая тетя.
Ма стреляет в нее взглядом:
– Традиционная китайская медицина – это настоящая медицина!
Она начинает свою обычную тираду о том, что ТКМ признана лучшей медициной, чем западная.
Я застряла в кошмаре. Именно так. Возможно, у меня сотрясение мозга после аварии. Возможно, на самом деле я в коме, и мой коматозный мозг придумал этот странный сценарий, потому что не может быть, чтобы я на самом деле сидела тут, на кухне, и смотрела, как старшие тети едят манго, а мама и четвертая тетя спорят, пока Джейк лежит и остывает в багажнике моей машины.
Как раз когда я собираюсь закричать, старшая тетя кладет вилку с многозначительным стуком.
Все молча смотрят на нее.
– Итак, – говорит она, поворачиваясь ко мне и переходя на английский. За доброжелательными морщинами, которые я знаю так хорошо, что могу набросать их рисунок во сне, скрывается пронизывающий, как у орла, взгляд. – Расскажи старшей тете, что случилось. Начни с самого начала.
Я не колеблюсь. В старшей тете есть что-то такое, сочетание авторитета и материнской теплоты, которому никто не может отказать. Я чувствую себя такой виноватой за то, что они примчались сюда посреди ночи, чтобы помочь мне с трупом, что пытаюсь пересказать историю на индонезийском. Но не произношу ни одного предложения, потому что вторая тетя говорит мне, что от моего ужасного индонезийского языка у нее болит голова, и мне следует продолжать придерживаться английского. С некоторым облегчением я рассказываю им о моем свидании с Джейком, о том, как он настоял на том, чтобы отвезти меня домой, и о том, что он сказал.
Мои тети и мама прикрывают в ужасе рты и качают головами.
– Как ты могла свести Мэдди с таким придурком? – упрекает ма четвертая тетя.
Лицо ма покраснело, как подошва «лабутенов».
– Он был таким милым в интернете! Идеальный джентльмен, даже приготовил теронг для меня… Э, для Мэдди.
– Что такое теронг? Это креветочная паста? – спрашиваю я.
– Тш, нет, – говорит ма, переходя на английский. – Паста с креветками – это тераси. Теронг – это баклажан.
Внутри меня что-то щелкает.
– Он хотел приготовить мне баклажаны? Это странно.
Ма яростно кивает:
– Вот почему я думала, что этот мальчик предназначен для тебя. Он даже знает, какая твоя любимая еда.
– Мне нужно посмотреть эти сообщения в чате.
Ма вынимает телефон из кармана, и все мои тети достают свои очки. Когда ма протягивает мне телефон, четвертая тетя выхватывает его у нее из рук.
– Эй! – кричит ма.
Четвертая тетя игнорирует ее и начинает листать страницы. Ее брови высоко поднимаются, почти исчезнув за линией волос, и она разражается истерическим смехом.
– Почему ты смеешься? Что смешного? – огрызается мама.
Все еще смеясь так сильно, что не в силах перевести дыхание, четвертая тетя подталкивает телефон ко мне. Я просматриваю сообщения, и… О. Мой. Бог. Все гораздо хуже, чем я думала.