Дороже клятвы - стр. 19
– О чем ты говоришь?! – ахнула я. Я не ожидала такого от Мэри! Подбородок задрожал от необоснованных обвинений. – Как ты можешь?!
– Могу! А ты, я смотрю, времени зря не теряла! – запальчиво воскликнула Мэри, и в ее голосе слышались слезы. – Вот только почему ты вернулась? Не понравилась их предводителю? Пока ты там наслаждалась жизнью, мои дети страдали от голода, холода и жажды!
– Вели своей жене угомониться, – донесся до меня голос отца, пока я собиралась с мыслями после ее обидных слов.
– Замолчи, Мэри! – тут же послышался голос старшего брата.
– Почему я должна молчать?! – его жена сорвалась на визг. – Это все из-за тебя! Все из-за вашей семейки! Мои дети там, где они не должны быть! Они голодают, а тебе плевать!
– Это и мои дети тоже! – взревел Генри, а молчавшие до этого Сьюзан со Стивеном расплакались.
– Заткнулись все! – рявкнул стражник. Он быстрыми шагами подошел к нашей камере и, отперев дверь, поставил на пол корзину, накрытую полотенцем.
Мэри, оттолкнув меня, бросилась к корзине, и в свете факела мы увидели внутри хлеб, сыр и кувшин с водой.
– Отдай! Это детям! – выдернула она из моих рук кусок ржаного хлеба. – Это все детям!
Глава 9
Нам приносили скудную пищу раз в сутки, и мы делили ее на три приема, отдавая лучшие куски детям. Мэри вообще отказывалась от еды, оставляя весь хлеб с сыром для детей, только пила воду. Мне каждый раз стоило огромных трудов уговорить ее поесть, убеждая, что ослабленная она ничем не сможет помочь Стивену и Сьюзан, нехотя она соглашалась с моими доводами. Все это время мы жались друг к другу на кучке прелой соломы, стараясь сохранить тепло. Я пела веселые песни, чтобы хоть как-то разрядить царящую атмосферу уныния и безнадежности, и рассказывала сказки о прекрасных принцессах, страшных драконах и отважных рыцарях, которым меня в детстве научила Мэгги. Сначала Мэри скептически отнеслась к моей затее, но видя, что детей это подбадривает, присоединилась ко мне. Мы поговорили, и я рассказала ей, для чего меня позвали к Дьяволу, и почему я так долго отсутствовала.
– Прости, что плохо подумала о тебе, – сказала она мне на четвертые сутки. – Просто тебя забрали, и ты отсутствовала так долго, а потом вернулась чистая, посвежевшая и в другом платье… Прости, я не должна была…
– Все в порядке, Мэри, – успокоила я ее. Наверно, я и сама так бы подумала, окажись я на ее месте.
Мы сидели рядом, обняв детей, которые спали, положив головы нам на колени. Я ласково пригладила непослушные вихры Стивена. От моих действий мальчик чуть пошевелился, но не проснулся. Они уже не плакали и не просили есть, смирившись со своим положением, только без конца спрашивали, что с нами всеми будет, но на этот вопрос ни у кого не было ответа. Нам удалось перекинуться парочкой фраз с отцом и Генри. Я узнала, что их в отличие от нас почти не кормили и все время держали в кандалах.
Когда первый страх прошел, меня бросило в пучину отчаяния и безысходности. Сначала я верила, что мы вот-вот получим свободу, но время шло, и никто не торопился нас освобождать. В памяти начали всплывать различные истории о замученных голодом и пытками в застенках узниках. Вдобавок ко всему мне так и не удалось ни о чем расспросить отца, и после долгих душевных метаний и сомнений, я приняла непростое решение не верить ни в какие обвинения, только в его признание.