Дороги ратные крутые. Воспоминания об участии в Великой Отечественной войне - стр. 51
За время боев ходили в атаку до десяти раз, пока не были ранены, заместитель командира 1-й танковой роты по политической части старший политрук П. Г. Королев и командир взвода младший лейтенант Л. Л. Разгон. Каждый из них огнем разрушил по одному-два ДЗОТа, уничтожил по противотанковой пушке и вывел из строя десятки фашистов. Королев был награжден орденом Красного знамени, Разгон – орденом Красной звезды.
А потери полка день ото дня накапливались, поэтому эвакуация подбитых и застрявших танков, причем в основном в ночное время, под огнем противника продолжалась до 16-го декабря. В ходе ее особо отличились командир ремонтного взвода младший лейтенант X. Ф. Фаизов и командир эвакоот-деления старший сержант Г. В. Марков; они удостоены наград – орденов Красной звезды.
Урон, нанесенный противнику в описанных боях, выразился, примерно, в следующем: разрушено ДЗОТов – 14, раздавлено блиндажей и землянок – 13, уничтожено огневых точек с перекрытием и открытых – 20, противотанковых и самоходных орудий – 6, убито и ранено солдат и офицеров до 170-ти.
В строю оставались три командирских танка Т-34 и три Т-70. Все другие машины, кроме нескольких сгоревших, были стянуты для среднего и капитального ремонта в ремонтную базу армии.
По выходе из боя были обобщены и разобраны с командно-начальствующим составом и с сохранившимися экипажами поучительные боевые эпизоды и допущенные ошибки.
С командованием и штабом разбор провел заместитель командующего армией по АБТВ полковник Кукушкин. После критики действий полка он признал, что многое от него не зависело.
– Уже не первый раз я просил не посылать в бой танковые части поспешно, особенно вновь прибывший полк, давать им необходимое время на изучение противника и местности и, главное, надежно поражать противотанковые средства. Но не во всем нам идут навстречу.
От него мы узнали, что наступление 11-й армии проводилось во взаимодействии с 1-й ударной армией, наступавшей на Рамушевский коридор с юга навстречу нашей армии с целью отрезать Демянскую группировку.
– С весны прошлого года почти ежемесячно бьем по коридору, часто с двух сторон, но безуспешно.
В конце разбора он сказал:
– Я удовлетворен результатами эвакуации. Главное сделано, танки стянуты, а отремонтировать сумеем.
Во время трехдневной передышки личный состав полка был помыт в прибывшей армейской подвижной бане. Люди, пережившие горечь утрат и радость того, что остались живы, восприняли баню, которой не видели месяц, с необычным наслаждением.
После бани в землянке подполковник Ершов Коллерову и мне, а затем и пришедшему с докладом начальнику штаба предложил по сто граммов водки. Настроение у нас стало мажорным. Тут капитан Контрибуций доложил:
– Двенадцать танкистов, в том числе пять средних командиров не помылись, их не оказалось.
– А где же они? – хитро улыбаясь и подмигивая мне, спросил командир полка.
– Адрес – старый, девчата в полевом госпитале.
– Какой госпиталь, где? – быстро и озадаченно спросил Коллеров.
– Полевой, тот, что в лесу за станцией Беглово. Еще перед наступлением они туда дорожку проложили, – ответил Виктор Мефодьевич.
– А почему никто об этом безобразии не доложил мне? Качая головой и смеясь, командир полка сказал:
– Семен Владимирович, не только вот трое нас и штаб, но и партийное и комсомольское бюро об этом знают. Выходит, знают все, кроме тебя.