Дорога в Омаху - стр. 23

– Дорогой мой мистер Пинкус, я так ничего и не поняла.

– Да вот же, посмотрите! Взгляните только! – вскричал Арон, указывая на улыбающееся мясистое лицо на одной из фотографий. – Это же он!

– Кто?

– Да папа! папа римский!.. Теперь ясно, откуда взялись деньги: выкуп! Пресса оказалась права: их было двое! Генерал Хаукинз и ваш сын похитили папу!.. Элинор!.. Да где же вы?

Арон повернулся к ней. Почтенная леди лежала на полу без чувств.

– Абсолютно безупречных людей не существует, – изрек спокойно Манджекавалло, обращаясь к двоим мужчинам в темных костюмах, сидевшим за столом напротив него в тускло освещенной кухне директора ЦРУ в Маклине, штат Вирджиния. В голосе его сквозило недоверие. – Это же противоестественно! Понимаете, что я имею в виду? Может, вы плохо искали, Лапа?

– Говорю тебе, Винни, я был потрясен, – произнес тучный коротышка по кличке Лапа, трогая узел белого шелкового галстука, выделявшегося на фоне его черной рубашки. – Это не только противоестественно, как заметил ты, но и не по-человечески. В каком мире живут эти высоконравственные судьи? Может, в стерильном?..

– Ты не ответил на мой вопрос, – прервал его мягко Винсент, поднимая брови и переводя взгляд на своего второго гостя. – А ты что скажешь, Туша? Вы, ребята, не растрогались, случаем, до слез?

– Послушай, Вин, – запротестовал крупный мужчина с бочкообразной грудью, растопырив перед собой массивные руки, прикрывшие частично красный галстук поверх розовой рубашки, – мы классно потрудились. Работа была высший сорт, уж поверь мне! Эти чистюли сами напрашивались на это, верно? Мы даже задействовали мальчиков Хайми Голдфарба в Атланте: им ведь ничего не стоит собрать улики и против святого. Я прав или нет?

– Да, мальчики Хайми знают все ходы и выходы, что правда, то правда, – согласился директор ЦРУ, наливая себе очередной стакан кьянти[20] и извлекая из кармана рубашки сигару «Монте-Кристо». – Они справляются со своими обязанностями куда лучше, чем все фэбээровцы в Гувервилле[21] вместе взятые. Они накопали нам дерьма на сто тридцать семь конгрессменов и двадцать шесть сенаторов, что вкупе с вознаграждением в денежной форме и обеспечило мне поддержку со стороны этих прохвостов.

– Как ты сказал там, Винни, в денежной форме?.. – решил уточнить Лапа.

– Забудь об этом. Я просто не могу представить себе, чтобы все эти пятеро или шестеро свихнувшихся судей оказались чисты как стеклышко и что ни на одного из них нет компромата. Такого не бывает! – Манджекавалло поднялся из-за стола и, закурив сигару, принялся шагать взад и вперед вдоль стены, на которой висели вперемешку гравюры с изображением святых, пап римских и овощей, пока вдруг не остановился в облачке дыма, окутавшем его голову словно нимб и начавшем затем медленно опускаться. – Вернемся-ка на исходные позиции и взглянем реально на вещи.

– На какие, Винни?

– Не исключено, что эти пятеро или шестеро – всего-навсего либеральные клоуны, не способные мыслить практически. Что из того, что люди Голдфарба не сумели ничего накопать против них? А как насчет этого большого черного кота? Вдруг у него были грешки в детстве или в юности? Кто-нибудь подумал об этом? Или никто из вас не заглядывал столь далеко в его прошлое? Если это так, то вы допустили серьезный промах!