Дорога в Диснейленд - стр. 25
И Лиса замерла, потому что предмет оказался музыкальным инструментом. Лиса даже узнала его. Когда-то, еще когда была жива Ненни, к ним приезжали из соседней общины гости. И вечером устраивались танцы. У одного из приезжих мужчин была такая же штука. Правда, звучала она гораздо грубее, но зажигательную джигу на ней играть было весело.
Конечно, ни она, ни Ненни не принимали участия в веселье, а потом и вовсе все прекратилось, потому что Дэниэлу показалось, что обладатель губной гармошки как-то не так смотрит на Ненни, и гостей выгнали. А Ненни в эту ночь стонала громче обычного. И потом целый день не могла встать.
Больше гости из той общины к ним не приезжали, а потом случайные хантеры рассказали, что всех, кто там жил, а это примерно тридцать человек, сожрали мутанты.
Том играл на гармошке, извлекая из нее чистые нежные звуки, Ченни прихлопывал по колену в такт незатейливой мелодии, а Лиса смотрела на них и думала о том, что все, что было, это страшный сон. И важно только то, что сейчас.
А слезы… Слезы – это ерунда, на самом деле.
– Ну вооот, – протянул Ченни, оказавшись рядышком и вытирая мокрые щеки Лисы, – расстроил ее, дурак…
Том тут же прекратил играть.
– Ты чего, малыш? Черт. Я думал, наоборот, порадуешься… Ты же, типа, музыку любишь… Че, совсем херово я играю, да?
– Нет, ну что ты… – Лиса смутилась, повернулась к нему, – ты прекрасно играешь! Очень чисто. Просто… Что-то вспомнилось…
– Не надо, лисенок, – Ченни развернул к себе, опять посмотрел в глаза, – не вспоминай. Иди почитай лучше, мы с братом поговорим.
Лиса кивнула, ответила на мягкий поцелуй, и пошла к кровати, с удовольствием открывая книгу. Она так и уснула, прямо посреди чтения, уложив щеку на ладошку.
И голоса братьев доносились, словно через толщу воды.
– Решать вопрос… – низкий, гулкий голос Ченни.
– А девчонку? – хриплый Тома. – Ты ж не думаешь, что ей здесь…
– Да само собой, не тупей тебя…
– К Барни?
– Да, придется…
– Ворчать будет…
– Ничего, привыкнет…
– А здесь чего?
– Ничего. Оставим. Детей нет, остальные – мусор, корм мутантам.
– Оставим, нехер возится. Лисенка заберем…
Лиса окончательно уснула, и во сне спускалась с широкой дворцовой лестницы, почему-то по красной дорожке. Волосы ее были убраны в высокую прическу, в ушах сверкали серьги.
Длинное платье со шлейфом, без рукавов и ворота, держащееся только на одном корсаже, смотрелось отчего-то темно-серым.