Дорога в Аркаим - стр. 7
Она приветливо улыбнулась мне, помогла Иванову снять пиджак, отправила маленькую Веру мыть руки перед чаем.
Семья профессора жила в просторной четырёхкомнатной квартире: большая светлая кухня, уютная гостиная, спальня супругов, комната их дочери, в которой спала Вероника, когда приходила в гости, и кабинет Анатолия Ивановича.
Расположившись за круглым столиком с витыми ножками, мы угостились домашней шарлоткой с ароматным травяным чаем. Жена профессора мило улыбалась и мало говорила, зато Вероника щебетала не переставая.
Она принесла из своей комнаты магнитный конструктор и альбом. И восторженно показывала дедушке свои зарисовки и собранные модели. Картинки были похоже на те, что рисовала та, другая Вера. Наследственность.
После чая Надежда Степановна увела девочку купаться, а мы с Анатолием Ивановичем прошли в его кабинет.
Там стояли большой письменный стол и стол для опытов, вдоль стен располагались высокие стеллажи с книгами.
Профессор расположился на рабочем месте и кивнув на небольшую тахту напротив. Я присел на неё, с интересом осматриваясь.
– Ну-с, продолжим нашу беседу, молодой человек. Ты, наверное, думаешь, что я выжил из ума, называя внучку своей Верой?
– Если вы находите в этом утешение, почему бы и нет. Но только вы же понимаете, что, несмотря на внешнее сходство, это не ваша Вера.
– А тут, Егор, и начинается самое интересное. Потому что это как раз моя Вера. Я узнал её сразу, когда увидел младенцем. И дело тут не во внешнем сходстве, нет. У каждого из нас есть свой шлейф, эзотерики называют его аурой.
– Не ожидал услышать, что вы увлекаетесь эзотерикой.
– Не увлекаюсь, я много лет живу ею.
– Я всегда считал, что вы живёте наукой.
– Мальчик мой, если ты серьёзно займёшься физикой и не будешь заваливать модули, через некоторое время поймёшь, что в науке эзотерики больше, чем где бы то ни было. Занимаясь физикой, я поверил в Бога и в то, что кто-то назовёт чудом…
Но не будем отвлекаться от нашей темы. Верой внучку назвал её отец, муж моей дочери. Он не знал, что так звали мою детскую подругу, просто понял, что малышке подходит именно это имя. Наденька, моя жена, сильно переживала по этому поводу, считая, что не стоит называть детей именами трагически погибших родственников. И она права. Чтобы сгладить ситуацию, дочь предложила назвать Вероникой. И мужу приятно, и бабушка может звать малышку просто Ника, чтобы имя не напоминала о погибшей сестре. На том и порешили. Верой зовём её мы с зятем, а женщины – Никой.
Анатолий Иванович налил себе воды из пузатого графина, промочить горло. Предложил и мне. Я отказался, мне не терпелось дослушать историю.
– А дальше началось любопытное. Вероника ни разу в жизни не назвала меня дедушкой, только Толиком, как всегда называла Вера. Когда она была совсем крохой, то спросила, почему я не ношу ту самую рубашку с золочёными пуговицами. Жена ничего не поняла, в моём гардеробе нет такой рубашки. Но я сразу вспомнил её. Эту рубашку я смастерил себе сам, когда был совсем мальчишкой, пуговицы на ней были в два ряда, из желудей, обтянутых золотистой фольгой. Я хотел походить на гусара. Рубаху эту я хранил в тайнике на заброшенной стройке. И только Вера знала о её существовании. Надя знать об этом не могла, когда у меня была эта рубаха, её ещё на свете не было. Она родилась за полгода до смерти сестры. Вероника знает о моей мечте стать гусаром, а я никому не рассказывал о ней. Знает о тайниках нашего с Верой детства. Это кажется невозможным, Егор, но это факты. Думаю, то, что Вероника увлекается физикой, ты понял сам. И машина времени по-прежнему один из её проектов. Она хочет снова побегать со мною в салки. Сейчас мои ноги этого не позволяют.