Дорога домой - стр. 19
– Ловко! – усмехнулся Зеломудров, – Молодец! Говорите, исключение, подтверждающее правило? И про око с зубом ввернул! Тут поосторожней бы надо! Спорные, так сказать, территории. Трагическая история, понимаешь! Лучше уж с вопросов коньяка, как со спиртного и только, в разные там Арараты не сползать. То есть не подниматься, я хотел сказать! Ну, а как же дагестанский? К нему вы как относитесь?
– Сдержанно! Но тоже, надо сказать изделие! – уклонился сразу в обе стороны Гулякин. Кому-то могло показаться, что у него просто разъехались ноги, но тот, кто потоньше и повнимательнее, сказал бы, что такая позиция, почти в шпагате, куда устойчивей, чем прямое, не клонящееся и упрямое тело.
– М-да! Изделие! – задумчиво протянул Зеломудров и плеснул в пузатые коньячные рюмки густой, душистый напиток, приподнял свою и тонко усмехнулся:
– Ну, так выпьем, дорогой вы мой! За здоровье вашего дядюшки! Уважаемый человек!
Он неожиданно быстро опрокинул в рот все, что плескалось в его рюмке, и сладко причмокнул. Гулякин едва поспел за ним, но все же посчитал тактичным свою рюмку до конца не допить.
– Вас удивляет, Алексей Аркадьевич, почему я, посол, чрезвычайный и полномочный, важный такой, пью с вами наедине «Арарат» и нахваливаю вашего дядюшку? – вдруг спросил он, прямо взглянув в глаза Гулякину.
Алексей вздрогнул и утвердительно закивал, а потом, на всякий случай, несколько раз отрицательно повел головой.
– А почему это вас удивляет? – продолжал занудливо настаивать Зеломудров.
– А меня, Никита Матвеевич, собственно, это не удивляет, а так сказать, радует, что ли! Я очень вас уважаю! И дядя о вас говорил не раз.
– ЗелоМУДОВЫМ называл? – расхохотался посол. – Букву «эр» упускал, старый черт! Не так ли?
Гулякин испуганно заморгал, потому что генерал-полковник Бероев именно так и говорил – «кремлевский козел ЗЕЛОМУДОВ!»
– Молчите? Значит, так и было! Меня так многие называют! Еще коньячку?
Не дождавшись ответа, он опять плеснул коньяку в рюмки, но пить сразу не стал, а неожиданно строго посмотрел в лицо Гулякину.
– Мне наплевать, как меня называют. Потому что я сам могу кого угодно и как угодно назвать! Вам ясно, подполковник?
– Так точно! – выпрямился на упругом кончике диванной подушки Гулякин и нервно сглотнул слюну.
– Вот и хорошо! Но, как вы, надеюсь, понимаете, пригласил я вас не для того, чтобы обсуждать такие интимные материи, как родовые имена и фамилии. Разговор пойдет о другом. Готовы ли вы выслушать меня и оставить все, что узнаете, здесь, в этой комнате?
Гулякин кивнул и нервно поставил рюмку на журнальный столик. Капелька коньяка, словно лопнувший крошечный мячик, шлепнулась на полированную поверхность и растеклась густым маслом.
– Не лгите! Ведь сразу доложите генерал-полковнику Бероеву! – ухмыльнулся Зеломудров. – И правильно сделаете. Потому что он ваш благодетель, ваша родня, ваше начальство!
Гулякин растерянно завертел головой. Он был теперь необыкновенно бледен, словно заболел чем-то очень тяжелым.
Зеломудров поднялся, подошел к окну, посмотрел на длинную стену посольской ограды и резко, на каблуках, развернулся лицом к Гулякину, все еще сидевшему в напряженной позе на кончике диванной подушки, сцепив перед собой руки в замок.
– Предстоят тяжелые времена, Алексей Аркадьевич! Идет выбор претендентов на Большой Русский Престол. Да-Да! Вы не ослышались! На Большой Русский Престол! Не важно, как будет именоваться этот пост! Лишь посвященным известно, что это – ПРЕСТОЛ!