Дорога - стр. 30
– Любаша, ты спишь? – шепотом позвал он.
– Нет.
– Можешь со мной поговорить?
– Конечно.
– Ты меня презираешь?
Люба приподнялась на локте и посмотрела на мужа.
– Ну что ты, Родинька. За что мне тебя презирать?
– За все это… Ты не думай, я очень люблю наших ребят, и я не буду любить их меньше. Просто пойми, Лиза тоже имеет право на ребенка, я не могу ее ограничивать…
– Ну что ты, – повторила она, – ты очень хороший отец, и я это знаю и не сомневаюсь в тебе. Ты и Лизиному ребенку будешь хорошим отцом, ты будешь о нем заботиться, будешь помогать, я не стану тебе в этом мешать.
– Спасибо тебе. Я еще хотел спросить…
– Да?
– У тебя с тем парнем… Ну, я заметил, что ты перестала задерживаться после работы. Вы где встречаетесь?
– Мы не встречаемся больше.
– Почему?
Он резко поднялся и сел в постели.
– Вы поссорились?
– Нет, просто все закончилось.
– Но почему?
– Потому что это не может длиться вечно. Все когда-нибудь заканчивается.
Люба говорила спокойно, и Родислав не мог понять, переживает она разрыв с любовником или относится безразлично.
– Он тебя бросил? Или ты его?
– Он меня не бросал. Мне стало скучно с ним. С тобой мне всегда есть о чем поговорить, что обсудить, а с ним мне и разговаривать-то не о чем. Молодой, глупый. Нас с тобой многое связывает, у нас общее прошлое, общие дети, общие друзья, а с ним меня не связывает ничего.
– Кстати, о друзьях, – спохватился Родислав. – У Андрея послезавтра день рождения, он нас ждет. Пойдем?
– Конечно, обязательно пойдем. А что с подарком?
– Не знаю. – Он поежился и снова улегся под одеяло. – Такой холод стоит, что я даже подумать не могу, чтобы ездить по магазинам выбирать подарок. А ты как думаешь?
– Я что-нибудь придумаю, ты об этом не беспокойся. Андрей не говорил, кого он еще позвал?
– Аэллу, как всегда. Если у нее сейчас кто-нибудь есть, то она с ним и придет, а если нет – тогда одна. Больше, кажется, никого, Андрюха не любит больших сборищ. Любаша, ты Аэлле не говорила про нас с тобой?
– Нет, что ты. Мы же с тобой договорились, что никто не должен знать. А ты? Ты Андрею сказал?
– Нет. Никому не говорил. Лиза, в общем, в курсе, она же видит, что я свободно прихожу к ней ночевать, и догадывается, что у нас не все гладко. А больше никто.
– Ну и хорошо. И не нужно никому ничего знать. Спи, Родинька. Все будет хорошо.
Он плотнее закутался в одеяло, но от оконных стекол веяло таким холодом, что впору было спать в одежде. Родислав включил лампу, вылез из постели, прошлепал к шкафу, достал майку и теплый свитер. Сняв пижамную куртку, оделся потеплее и снова улегся.
На этот раз ему удалось уснуть.
– Алка, ты неисправима, – рассмеялся Андрей Бегорский, потягиваясь в постели. – Почему тебя всегда тянет на умные разговоры, когда можно просто поваляться и помолчать?
Аэлла Александриди в кружевном воздушном пеньюаре сидела в кресле, стоящем посреди спальни, и пила вино из бокала на высокой тонкой ножке. Несмотря на трескучие морозы, в комнате было очень тепло – Аэлла расставила по всей квартире электрические обогреватели. «Я же южанка, – с милой улыбкой говорила она. – В вашем климате мне всегда холодно».
– Ни один уважающий себя интеллигент не имеет права не интересоваться «Метрополем», – высокомерно заявила она. – Конечно, куда тебе, простому инженеру, это понять. Аксенов, Фазиль Искандер, Высоцкий, Ахмадулина – для тебя эти имена пустое место. Ты всегда был безграмотным.